Василий Лесников - Пилотируемый космический полет

Тогда я попробовал было предложить создать в Звездном городке свой космопарк — научно-развлекательный центр. Поговорил, пообщался с заинтересованными людьми, и быстро все понял.

На чем-то похожем в Центре уже был отлажен денежный поток, и перечень услуг постоянно расширялся. И никто меня туда не пустит даже с гениальными предложениями. Да и не глупые люди этим процессом управляют. При необходимости сами придумают, что надо делать. В зависимости от складывающейся обстановки.

И я вспомнил, как мы на тренажерах Центра подготовки космонавтов обеспечивали многочисленные экскурсии во времена Советского Союза.

Это тоже называлось пропагандой достижений советской космонавтики.

Экскурсии шли к нам почти каждый день. Нужные люди, жены и дети дипломатов, представители школ, институтов, заводов и колхозов. В дни съездов и конференций число гостей доходило до нескольких сотен.

Горло пересыхало от длительных объяснений у меня и моих товарищей. Специалистов отрывали от их прямых обязанностей для проведения этих мероприятий. Частенько и в выходные дни и в вечернее позднее время. И все конечно бесплатно для экскурсантов. Более того. Большинство из «нужных» людей увозили после экскурсии фотографии, на которых они были изображены на фоне техники, а то даже и с космонавтами.

Зато наши начальники приобретали хороших друзей, прекрасные связи во всех сферах. В результате уже и они, а не только летавшие космонавты, могли легко «выбить» дефицит, устроить кого-то в институт или на хорошую престижную работу.

У тех же специалистов, которые работали с космонавтами ежедневно, и даже по ночам, обеспечивая их качественную подготовку, не было даже фотографий с космонавтами. Но тысячи случайных в космонавтике людей вкладывали в свои семейные альбомы фотографии, и рассказывали потомкам о своей причастности к великим космическим свершениям.

Начав писать книги о пилотируемых космических полетах, я понял, что мои наблюдения в период перестройки и иные периоды, достоверность которых желательно бы было подтвердить конкретными фамилиями, оказалось просто нереально реализовать в каком то тексте. Даже, если человек сам в пылу откровенности рассказывал о знакомых ему событиях, он сам сразу же и предупреждал, что при народе откажется от своих слов. И не важно, кто этот человек — летчик-космонавт, большой руководитель, простой инженер, преподаватель или пенсионер. У человека всегда сохраняется инстинктивное желание выглядеть чище, лучше в глазах других людей, даже если это и сопряжено с определенной долей неправды и обмана. Нужны волевые усилия человека, чтобы противостоять такому желанию. Но кому хочется насиловать себя, если гораздо легче ничего не делать.

Человек сложен и противоречив. Я убедился в этом после написания и издания за свой счет нескольких книг. В издательствах даже не брались читать рукописи. Мол, все, о чем вы пишите, давно известно, писано и переписано друг у друга.

Между тем. Я рассказывал о тех событиях, о которых до меня никто вообще не писал. Герои моих книг это мои друзья-товарищи, которые были рядом со мной в Центре подготовки космонавтов не один десяток лет.

Правда, когда я принес и им свои книги, меня ждал не очень приятный сюрприз. Некоторые ребята отказались приобретать книги. Причина до удивления банальна — я, по их мнению, неточно отразил вклад некоторых сослуживцев (то есть их самих), как специалистов, в создании и обеспечении работы тренажеров. А другие, мол, и не причастны к этим работам, а я их указал. Кто, по их мнению, делал всю работу, было понятно и без слов.

Я попытался объяснить, что, будучи их начальником в то время, сам распределял фронт работ среди подчиненных, что есть даже на этот счет соответствующие документы. Но не убедил. «Не участвовал этот человек в этой работе и точка. Я такого не помню. А документы это бумажки, которые говорят о формальном участии, а не о фактическом». Вот такой главный аргумент.

Поэтому я и пишу в предисловиях к своим книгам из цикла истории пилотируемой космонавтики, что пишу о том, что сам видел, что сам знаю, чему сам был свидетелем, то есть «со своей колокольни». Кто не согласен, пусть пишет свой вариант описываемых событий. Читатель сам разберется в деталях. Сравнит и может быть сможет увидеть всю картину в целом и в реальном измерении.

В разные годы своей жизни я был и общественно активным и общественно пассивным человеком. Более активным был в юности. Потом пыл стал угасать. Но попытка разобраться в происходящих в обществе и между людьми процессах никогда и никуда не уходили. Просто я стал спокойнее ко всему относиться.

Я не трогал никого, пока меня не задевали. Но я всегда отвечал, если в этом возникала необходимость, для прояснения истины в моем понимании.

НО! Я всегда говорил правду, если мне приходилось высказывать свою точку зрения на то или иное событие, отвечать на вопрос.

Но моя правда многим не нравилась. Может быть потому, что это действительно была правда. И воспринималась она часто «в штыки». Как — будто, это именно я говорил ту самую неправду или полуправду. Но повторяю. Это были всегда мои слова, мой взгляд на то или иное событие, а не действия. Я НЕ ВОЕВАЛ. Я ГОВОРИЛ.

НО и этого было достаточно, чтобы попытаться заткнуть мне рот.

Я не был боец! Я говорил правду, и именно этим был неудобен. Не только руководству (командирам), но и своим товарищам, коллегам и даже немногочисленным друзьям. Правду хотели слышать немногие.

О других — пожалуйста. О себе — лучше не надо.

Меня сторонились. Вдруг и о них скажу что-то, чего им не хотелось бы слышать о себе. И получалось так, что мои «просто слова» превращались в какие то ответные действия в отношении меня.

Так что пропагандировать или просвещать, говорить или действовать, этот вопрос каждый решает самостоятельно. Правильно оценив свои силы и возможности.

Рассмотрим несколько групп космонавтов и астронавтов.

Первая группа это те, кто начинал полеты в космос.

В Советском Союзе в первый отряд космонавтов было отобрано 20 человек. Только летчики-истребители. Из них 12 человек слетали в космос. 1 человек В. Бондаренко скончался в госпитале от ожогового шока. Еще 7 человек были отчислены из отряда по разным причинам.

Варламов был отчислен одним из первых по причине травмы шейного позвонка после ныряния в лесное озеро. После лечения он остался в ЦПК и даже стал хорошим инструктором. Но, наверное, очень трудно было ему видеть, как идут к славе его товарищи, как получают почести и награды. Ему же оставалось быть у них безвестным подручным. Он стал злоупотреблять алкоголем и умер достаточно молодым.