Жорж Садуль - Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945)

Сотрудничество со Стейнбеком не оказалось благотворным для Фернандеса; он вновь впал в холодный академизм «Лесного цветка». Условный сценарий был снабжен плоской моралью типа «Не в деньгах счастье» или «Каждому свое — и все будет хорошо». Действие, нечеткое и вялое, сдобрено высокопарным лиризмом и искусственным пантеизмом, который любит Стейнбек. «Жемчужина», типичный «художественный фильм», был неудачей менее простительной, чем «Бугамбилья» или «Покинутые». Мелодрама заслуживает меньшего осуждения, чем напыщенный интеллектуализм, подгоняющий «экзотическую» Мексику под шаблоны.

В дальнейшем в творчестве Фернандеса развивались и его лучшие и худшие стороны, но после 1955 года он был несправедливо устранен из мексиканского кинопроизводства [370]. Вместе с Фигероа и замечательными актерами, которых он умел объединять, режиссер дал мексиканскому киноискусству произведения, принесшие ему законное международное призвание, но и эти фильмы были в значительной степени результатом усилий «пионеров» 1935–1942 годов.

Бразилия, говорящая по-португальски, в меньшей степени могла рассчитывать на экспорт, чем Мексика или Аргентина. Ее бывшая метрополия Португалия располагала в своих кинотеатрах меньшим количеством мест, чем Рио-де-Жанейро или Сан-Паулу, стремительно растущий соперник бразильской столицы [372].

Первые фильмы в Бразилии были поставлены в 1900-е годы [373], но развитие звукового кино шло там медленно. В 1939 году в этой обширной стране по площади почти такой же, как Европа, было всего три студии. Их продукция была невелика (шесть фильмов в 1936 году, пять — в 1940).

Во время войны в стране возник ряд отраслей промышленности (металлургия, текстиль, производство сахара и т. д.). Но, несмотря на то, что были открыты три новые студии, кино осталось в стороне от этого подъема. Крупные прокатчики, владельцы больших киносетей Лопес Рибейру-младший и Серрадор подчинялись Голливуду и стремились ускорить монополизацию программ большими североамериканскими фирмами. В 1942 году бразильская кинопродукция сократилась до одного полнометражного фильма [374].

Президент Жетулиу Варгас, полновластно правивший страной с 1930 по 1945 год, перед войной создал Национальный институт воспитательной кинематографии и издал декреты, обязывавшие в каждой программе давать один бразильский фильм. Но так как при этом можно было довольствоваться одной частью в 180 метров, то этот закон послужил главным образом увеличению количества фильмов очень маленького метража, которых выпускалось несколько сотен в год.

Во время войны наметилось некоторое отступление Голливуда на бразильских экранах (90 процентов в 1938 году, 70 — в 1946). Законом была установлена квота — три бразильские программы в год. Национальная кинопродукция в 1945 году занимала около 10 процентов экранов, но фильмы большей частью были весьма невысокого уровня и служили в основном популяризации новых песен для карнавала, который, как известно, является в Бразилии грандиозным праздником.

Некоторые из этих фильмов представляли интерес из-за своих исполнителей, в частности из-за Великого Отелло, актера мюзик-холла, негра «невероятной и симпатичной некрасивости, забавного и полного жизни» [375].

В этой тропической стране, насчитывающей около 18 миллионов цветного населения, метисов и потомков рабов, освобожденных лишь в 1888 году, много крупных актеров негритянского происхождения.

Из кафешантана пришел в кино режиссер Шианка ди Гарсия, португальский эмигрант, во время войны поставивший фильм «Чистота» (Pureza), экранизацию книги Жозе Линса ду Регу, который вместе с крупным романистом Жоржи Амаду является одним из самых известных бразильских писателей. Но этому фильму плохую службу сослужила слабая игра исполнителя главной роли — знаменитого комика Прокопиу Ферейры — и большей части других актеров, исключая одного удивительного маленького актера-негра.

Актриса Кармен Сантус, пришедшая в кино в 1920-е годы, была одной из пионерок бразильского кинематографа. Она пыталась поставить фильм о Тирадентисе, крупном революционном деятеле, боровшемся за независимость Бразилии. Эта работа продолжалась десять лет и закончилась неудачей, несмотря на прекрасную операторскую работу Эдгара Бразила [376]. В 1925–1935 годах оператор и актриса часто работали с Умберту Мауру [377], самым крупным бразильским кинематографистом, бывшим электриком, которого любовь к кино сделала режиссером. С 1938 года он был связан с Национальным институтом воспитательной кинематографии и снимал для этой организации документальные короткометражки [378]. В 1940 году он поставил полнометражный фильм «Глина», в котором ведущую роль исполняла Кармен Сантус; некоторые эпизоды были очень сильны, но в целом сценарий был посредственным. В фильм входили и документальные части, рассказывающие об индейской керамике, которую в то время пытались возродить. Среди немногих удач этого периода затишья следует отметить также «Дом, где живет беднота» (О Cortiço, 1944) плодовитого режиссера и продюсера Луиса ди Барруша [379], одного из пионеров бразильского кино.

Между тем молодые силы упорно овладевали киноискусством, в частности в студенческих киноклубах, которые часто запрещала полиция.

В 1941–1942 годах в киноклуб Сан-Паулу, организованный факультетом философии, часто приходил высокий худощавый молодой человек с горящими глазами, настоящий подвижник бразильского кино. Он страстно любил произведения Мурнау и мечтал сделать фильм об открытии Бразилии. В течение нескольких лет он страдал от бедности, стремясь любой ценой стать кинематографистом, но не встречал подходящего случая.

К концу войны ему удалось наконец поставить документальный фильм об одной из старых сельскохозяйственных областей, которые еще существуют. Фильм назывался «Старая фазенда» (Fazenda Velha). Человека звали Лима Баррету, то был будущий постановщик «Кангасейро» (О Cangaceiro) [380].

1945 год, казалось, принес Бразилии вместе с миром свободу. После мощных народных демонстраций президент Варгас ушел со своего поста. В первый раз с 1930 года коммунистическая партия могла развернуть легальную деятельность и принять участие в президентских выборах.

Документальный фильм был посвящен ее руководителю Луису Карлосу Престесу, «рыцарю надежды», вышедшему из мрака подполья. Для бразильских кинематографистов и интеллигентов будущее казалось богатым близкими перспективами. Но вскоре с возвращением диктатора Жетулиу Варгаса эти надежды оказались обманутыми.

Расположенная между Бразилией и Аргентиной на берегу залива Рио де ла Платы, эта маленькая страна, которую скотоводство сделало процветающей, обладала большой насыщенностью экранами; в эксплуатации доминировали два крупных объединения кинотеатров — Глюксманна и Сенсы.