Николай Михайловский - Штормовая пора

Еще в походе мы условились, что первым долгом посетим музей дважды Краснознаменного Балтфлота, возникший в Таллине не так давно и уже приобретший добрую славу. Подали автобусы. И вот мы на Нарва-Маанте. Входим в маленький особнячок. Начальник музея и его организатор полковник Владимир Иванович Гринкевич, радостный, встречает нас, ведет по узкой лесенке вверх, показывает картины, фотографии, макеты, вещи, представляющие историческую ценность, — во всем этом чувствуется огромный труд маленького, даже, можно сказать, крохотного коллектива музея.

Входим в зал, посвященный обороне Таллина. Все взгляды обращены к живописной панораме, изображающей последний день таллинской страды. Работа художников Е. Н. Скитальцева и П. Я. Медисона. Картина точна и правдива. Именно так — густой цепью шли пьяные гитлеровцы в психическую атаку и нарывались на пулеметный огонь, разрывы гранат балтийцев, сражавшихся по суворовскому правилу — не числом, а уменьем. И так же, как это представлено на панораме, огнем своим поддерживали наших воинов корабли эскадры во главе с крейсером «Киров».

Герои Таллина!.. Солдаты, матросы, старшины, командиры, политработники — флотские и армейские… Они не страшились психических атак, бомбежек, артобстрелов. Они знали, что надо выстоять. Выстоять — чего бы это ни стоило! Любой ценой, даже ценой своей жизни, сдержать противника, ибо там дальше уже Ленинград.

Я чту память полковника Ивана Григорьевича Костикова. По-особому дорог мне этот человек. Он командовал отрядом морской пехоты на главном, наиболее уязвимом направлении. Немцы там непрерывно наращивали силы, а наши силы таяли с каждым днем и часом. И наступил момент, когда раненый Костиков остался с небольшой горсткой матросов. Его держали под руки, и он продолжал командовать. И попал в кольцо врагов, оказавшись в совершенно безвыходном положении, последнюю пулю Костиков пустил себе в висок…

Вместе с русскими, эстонцами, белорусами, украинцами сражались воины Первого Латышского стрелкового полка, сформированного в Риге в самом начале войны. Они начали свой путь в Латвии, потом пришли в Эстонию. Третьим батальоном полка командовал известный латышский писатель Жан Грива. Будущим летописцам предстоит рассказать еще об одном герое Испании. Пламенным словом писателя и личным примером он увлекал бойцов на подвиги.

Все они, защищая Таллин, сделали первые шаги на пути к далекой, очень далекой победе.

Не всем героям воздвигнуты памятники. И это естественно. Не обо всех написаны повести и поэмы. Оно тоже понятно. Нет и не может быть книги, способной отразить свершения тех неповторимых дней. И нет такого историка, писателя, который мог знать всех этих людей и запечатлеть их на страницах боевой летописи.

Многих нет сегодня с нами. Другие живут-здравствуют.

Хочу рассказать о своем таллинском друге тех далеких лет Иосифе Николаевиче Юрченко. Уже немолодой человек, с бронзовым от южного загара лицом, карими глазами, седыми прядками на голове. Профессия у него самая мирная — учитель, директор 15-й школы в Бердянске и бессменный депутат городского Совета.

В числе работников просвещения Украинской республики, недавно он награжден орденом Октябрьской Революции. Награда эта не только за достижение академической успеваемости, но еще и за образцовую постановку военно-патриотического воспитания школьников. Школа на берегу Азовского моря имеет все для начальной подготовки будущих матросов, старшин, офицеров: военно-морские кабинеты, водная станция, гребные суда. Не хватало яхт. О яхтах мечтали. Яхты во сне видели… И деньги есть. Но беда — на Таллинской судостроительной верфи великое множество заказов со всех концов страны. Очередь годами… И эстонцы всем отвечают: «На общем основании». И тогда приезжает директор школы, бывший участник обороны Таллина. Ему нельзя отказать. И несколько судов строят сверх плана. Специально для Бердянской школы. Директор с этими яхтами путешествует на платформе товарного поезда, сам участвует в испытаниях. Сам идет с ребятами в поход. Руководит учениями. Он разжег огонек, превратившийся теперь в пламя…

Нет сомнения, что все это пришло из далеких военных лет — из Таллина сорок первого года. Тогда молодой украинский хлопец со своими товарищами до кровавых мозолей на руках строил оборонительные укрепления. И на этих же рубежах принял первый бой.

Пирита, Козе, Кадриорг… Для Юрченко это не просто географические названия.

Как раз в Козе его зенитная часть стояла в первые дни войны. Здесь мы и познакомились. Помнится, во время воздушных налетов пулеметчик Юрченко выпускал в небо каскады трассирующих пуль по самолетам, пытавшимся бомбить Таллин.

Немецкие части прорвались через линию фронта, и автоматчики окружили Козе. Тогда пулемет Юрченко стрелял по ним прямой наводкой, отбивая бешеные атаки.

Все-таки немцы вклинились в нашу оборону. Кончались боеприпасы. Остаться здесь — значило наверняка погибнуть.

— Будем прорываться к своим, в Кадриорг, — объявил решение командир подразделения капитан Терехов.

Пулеметы, остатки боеприпасов и все имущество водрузили на три «полуторки». И машины ринулись полным ходом по асфальту Пиритского шоссе. Они неслись вихрем, на самой большой скорости, а из кузовов строчил Юрченко, строчили другие пулеметчики, вызвав у немцев удивление и даже растерянность…

Так они промчались до самого памятника «Русалка». И, спешившись, вели там огонь, пока не израсходовали все боеприпасы. А потом пришел приказ отступать в гавань. И Юрченко со своим спутником — зенитным пулеметом — прибыл на транспорт «Казахстан».

Ему и не снилось, что ждет его в ближайшие сутки, что он трижды примет студеную балтийскую купель. После бомбежки «Казахстана», оказавшись в свободном плавании, «без руля и без ветрил», попадет он на транспорт «Ашхабад», прислонится к теплой трубе, чтобы хоть немного согреться, и не успеет высохнуть, как новый взрыв. И «Ашхабад» пойдет носом ко дну.

Схватившись за первую попавшуюся доску, он будет держаться на ней до подхода спасательного судна «Нептун». Выберется на палубу, через час-два и «Нептуна» постигнет та же участь. И в третий раз зенитчик примет холодную ванну. С портового буксира поднимут его и доставят на Гогланд. А потом жизнь в Кронштадте: летом — в землянках, зимой — на льду, охрана крепости, три года борьбы.

22 сентября 1944 года десантники высадились в Купеческой гавани. Первыми устремляются в пекло минеры, за ними идет в бой сержант Иосиф Николаевич Юрченко со своим маленьким, хорошо слаженным подразделением автоматчиков, бойцов морской пехоты. Они упорно пробиваются вперед, прокладывая путь остальным. Можно понять ярость Юрченко. В 1941 году он уходил из Таллина с отрядами прикрытия, чтобы в числе первых вернуться сюда и водрузить красный флаг над Таллинским портом. Он сдержал слово: еще продолжалась высадка, а на самой высокой башне реял этот флаг.