Анатолий Максимов - Тайная сторона дела Пеньковского. Непризнанная победа России

Источником сведений при работе над рукописью послужили два архива, в то время закрытого характера. Рукопись получила высокую оценку Евгения Тарле, маститого советского историка, с предисловия которого она начиналась.

Справка. О том, что Запад считал Россию «варварской страной», которую всячески следует ослаблять, известно еще со времен Александра Невского. Тоща ему удалось остановить Тевтонский орден, вооруженный идей Ватикана: искоренить православие у восточных славян, естественно, после их порабощения.

Казалось бы, Россия встала в полный рост Великой Державы в XVIII веке. И констатацией этого может служить хотя бы такой факт в высказывании Екатерины II в письме французскому мыслителю Вольтеру: «Теперь без нашего согласия ни одна пушка в Европе не смеет выстрелить!»

Но вот наступил следующий век, XIX, и Западом была инициирована Крымская война с той же целью: ослабить, лишить выхода к морям, ликвидировать флот… Эта война стала первым военным походом коалиции европейских государств против суверенной России. Не стал ли девиз «Расчленить и превратить Россию в сырьевой придаток, управляемый извне» навязчивой идеей Запада?! Тому пример: решение «сильных мира сего» в Америке в 80-х годах XIX века выделить в два главных экономических противника следующего столетия Германию и Россию. Первую — потому что она уже заявила о себе в этом качестве на международной арене, а вторую — как обладающую огромными природными ресурсами и кадровой силой. Но главное в России устрашало Запад… ее непредсказуемая возможность к стремительному саморазвитию.

И как следствие такого отношения к России — инспирирование Русско-японской войны Страной восходящего солнца, поддержку которой на дипломатическом уровне проводили западные страны и милитаризацию которой стимулировали: Англия — усиленное финансирование, США — поставка сырья и производственных мощностей, Германия — строительство японской армии. А вместе — поддержание агрессивных замыслов и действий японской военщины против Российской империи.

Под этим углом зрения следует рассматривать позиции США в Первой и Второй мировых войнах, одной из целей которых было значительное снижение экономических и людских ресурсов этих двух стран-противников.

.. Так вот, в одной из глав книги о дипломатической разведке двух императоров речь шла о работе в интересах распространения влияния России на Польшу. Петру I нужно было повлиять на своего ставленника — польского короля, колебания которого не в пользу политики России подогревали шведы, англичане и немцы.

На столе у Петра I появилась «Мемория досад» — памятка претензий к действиям антирусски настроенного польского короля. Все претензии были хорошо аргументированы на основе сведений, полученных от тайных информаторов русских разведчиков в этой стране, работой которых руководил лично российский монарх.

С оперативной точки зрения «Мемория досад» — это труд разведчиков, агентов и может быть квалифицирован как акция тайного влияния (операция содействия) в интересах российской политики в Польше и против недоброжелателей в Европе. Характерной особенностью документа был тот факт, что ни один из десяти источников, на основе информации которых была подготовлена «памятка», не был засвечен.

Работая над историей советской внешней разведки, возникло ощущение аналогии «Мемории досад» с документом, к инспирированию которого имели отношение советские органы госбезопасности в то время, когда по Европе уже шагали немецкие солдаты, развязав Вторую мировую войну.

Так, подвиг русских разведчиков в Польше был повторен в 1940–1941 годах в отношении США и Японии, которые вели напряженную дипломатическую войну за влияние в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане. Усилиями нашей разведки было ускорено появление Меморандума США — «мемории досад» американского образца — в отношении агрессивной политики Японии. Ультимативный характер этого документа привел к боевым действиям японских военно-морских сил против США. Массированная атака американской главной военно-морской базы на Тихом океане Пёрл-Харбор (7 декабря 1941 года) ввергла эти две страны в столь серьезное противостояние, что Япония оставила мысль о нападении на Советский Союз в помощь своим союзникам по оси Берлин — Рим — Токио.

Эта атака на второй день после начала контрнаступления советский войск под Москвой высвободила дивизии на Дальнем Востоке, которые приняли участие в решительном разгроме немцев. Победное завершение битвы за Москву вселило надежду в сердца советских людей и народов антигитлеровской коалиции: фашистов можно бить! В этой победе была доля и нашей внешней разведки.

У читателя может возникнуть вопрос: почему такое длинное вступление? И казалось бы, не на тему? «Мемория досад» в адрес

Польши и Меморандум США в адрес Японии — это звенья одной цепи в успехах разведок России с разрывом в двести лет.

Именно «Мемория» подсказала мне главную изюминку в концептуальном взгляде на проблему, о которой пойдет речь в этой книге.

Так родилась рабочая гипотеза: появление Пеньковского в качестве агента двух западных спецслужб в момент крайне значимых отношений для двух великих держав — СССР и США — это дело не случайное, а определенное всем ходом истории русской и советской разведок.

Появление в нужном месте и в нужное время. И тогда «дело Пеньковского» оказалось лишь в обойме ряда дел, в которых уже отличились советские разведчики 20—70-х годов при проведении операций «Заговор послов», «Трест», «Снег», «Монастырь» — «Березино», «Турнир» и др.

Я не один год собирал факты и сортировал их на первых порах по довольно простой схеме: неясно и неточно, сомнительно и подозрительно, наконец, неправда. В пользу гипотезы факты выстраивались в цепочку умозаключений, требующих осмысления по трем магистральным направлениям. А именно: Пеньковский — предатель; Пеньковский — предатель и после разоблачения помощник органов в работе против Запада; Пеньковский — не предатель.

Однако следует понять обстановку, в которой органы госбезопасности действовали в послевоенное время (период «войны после войны»), с ее кульминацией — Карибским кризисом.

Сегодня редкий историк подвергает сомнению тот факт, что послевоенные годы противостояния менаду Западом и Востоком (а значит, менаду США и СССР) можно исчислять так: до Карибского кризиса и после него.

Как говорил древнекитайский военный теоретик и полководец Сунь-Цзы, «Кто не умеет считать ущерб от войны, тот не может понять ее выгоды».

Рождение Страны Советов в 1917 году буржуазный мир воспринял враждебно. Идеологическая несовместимость, заявленная всеми странами большого капитала, явилась лишь пропагандистским прикрытием огромного желания приобрести контроль над огромной, необозримо богатой страной. И «целились» вовсе не в Красную Россию, а «стреляли» с целью ликвидации российской государственности.