Анатолий Максимов - Тайная сторона дела Пеньковского. Непризнанная победа России

Турнир. 24. Достоверность определяется секретностью, актуальностью и документальностью — все это в материалах П. присутствовало. Доверие к нему росло, и это была работа советской стороны по созданию канала дезинформации. Сообщение в зале суда о печатных источниках П. в спецбиблиотеках лишь усиливало значимость его работы в интересах Запада. Во время процесса в зале возник вопрос о расхождении в данных П. и западных спецслужб (тома и пленки). Это создало эффект нелояльности П. судебному процессу и следствию, даже в условиях смертельной опасности для него.

Суд. 25. «За время сотрудничества с английской и американской разведками П. нанес большой вред нашему государству, передав устно, в письменных донесениях и на фотопленках обширную информацию… часть которой составляет государственную и военную тайну СССР… Передал 106 экспонированных фотопленок по 50 кадров в каждой, то есть более 5000 фотоснимков…»

Шпион. 25. Эксперты западных спецслужб оценивали информационную работу П. высоко. Над изучением информации трудилась большая группа специалистов из разных областей науки и техники.

Турнир. 25. Называя количество переданных П. на Запад листов, советская сторона убеждала западные спецслужбы в глубине и эффективности следствия по работе П. на противника. Однако возможное расхождение данных с количеством томов со сведениями, которыми располагали спецслужбы (9000 листов), создавали эффект нелояльности П. судебному процессу — это сигнал «Я не сдаюсь», который мог быть понят на Западе так: «Верьте моей информации».

Суд. 27. «Эксперты Минобороны СССР, изучавшие материалы дела, в том числе показания П. о содержании выданных им сведений военного характера, а также рассмотрение подготовленных данных, которые он не успел передать, дали заключение, что некоторые из этих сведений не составляют государственную тайну, но являются секретными».

Шпион. 27. Именно отчеты из спецбиблиотеки военной разведки и статьи в спецжурналах создали мнение на Западе о концепции вооруженных сил СССР, их стратегии и видах вооружений в перспективе.

Турнир. 27. Эксперты подтвердили для Запада: П. нужно верить. А позднее, в конце 60-х годов, там узнали, что статьи в спецжурналах были фальсифицированы в качестве намеренной дезинформации Запада согласно операции советской стороны под кодовым названием «Великая ракетная деза».

С точки зрения наших органов госбезопасности непроявленные фотопленки, найденные в тайнике в квартире П., стали вещественным доказательством его шпионской деятельности. Но для Запада — это доказательство вины П. И, как следствие, его осуждение и расстрел: погиб ценный агент.

…Разведка уязвима на каналах связи. Годами создаваемая агентурная сеть больше всего опасается провалов в результате вскрытия факта общения агентов с разведчиками. Чтобы обезопасить работу разведки с агентами, каналы связи разнообразят по степени их скрытности, быстроте срабатывания и надежности в агентурном сохранении материалов.

Пеньковский «работал» фактически на всех каналах связи: личном — встречи в Лондоне и Париже, моментальном — с Чизхолмом на Цветном бульваре и на Арбате в Москве, тайниковом — на Пушкинской улице, сигнальном — открытки и радио (радиоприемы из разведцентра Запада). Но все же главный канал — посреднический, через Винна. Все эти каналы были хорошо задокументированы советской стороной.

Суд. 28. «Используя свое положение заместителя начальника иностранного отдела ГК КНИР и имея по роду службы возможность встречаться с иностранцами, приезжающими в Советский Союз в составе различных научно-технических делегаций…»

Шпион. 28. П. имел выходы на важную государственную структуру — ГК КНИР и, как военный разведчик, был вхож в Минобороны СССР. Этими потенциальными возможностями определялся интерес к П. со стороны спецслужб Запада.

Турнир. 28. «Крыша» позволяла П. найти нужный для советской стороны контакт — ниточку к спецслужбам Запада из числа бизнесменов, бывавших в СССР. Несомненно, Винн был выбран потому, что имелись сведения о его связях с СИС.

Суд. 29.«… вступил в доверительные отношения с владельцем посреднических компаний “Гревилл Винн Лимитед”, одновременно выполнявшим функции консультанта ряда английских фирм, подданным Великобритании Гревиллом Винном…»

Шпион. 29. На Западе эксперты спецслужб и специалисты по разведке считают, что Винн был кадровым сотрудником СИС, но глубоко зашифрованным. В делах с П. — это был отличный канал связи.

Турнир. 29. П., то ли сам, то ли по заданию советской стороны, выбрал Винна в посредники по нескольким причинам: бизнесмен широкого профиля, контакты в Англии, работа на выставках по всему миру, регулярные визиты в Союз. Такое прикрытие для спецслужбы — одно из лучших.

Суд. 30. «В Лондоне было обусловлено, что дальнейшие инструкции П. получит через Винна… в Москве…»

Шпион. 30. Регулярные визиты Винна в Москву создавали бесперебойную связь с П. как агентом и позволяли официально видеться с ним в рамках работы по линии ГК КНИР.

Турнир. 30. Канал Пеньковский — Винн был наиболее неуязвим для советской контрразведки потому, что П. был кадровым сотрудником ГРУ ГШ МО СССР. Винн проходил у него как оперативный контакт. Этот канал был достаточно конспиративен, регулярен и надежен для передаваемой информации, гарантировал максимальную дееспособность агента в работе с Западом. Однако лишь до тех пор, пока Винн мог ездить в Союз или П. за рубеж.

Суд. 31. «П. был снабжен шпионским снаряжением: фотоаппаратом “Минокс” пленками к нему, транзисторным приемником марки “Сони”, шифровальными блокнотами, бумагой для тайнописи…»

Шпион. 31. П. достаточно эффективно использовал технические средства для сбора материалов (фото) и контактов с разведцентром на Западе (радио).

Турнир. 31. Весь этот «шпионский набор» попал в руки советских спецслужб, хотя еще в августе П. сообщал о внимании к нему со стороны органов госбезопасности?!

Суд. 32. «Сигнальные открытки, полученные от Винна, представляли собой обычные советские открытки с видами Москвы, заполненные текстом и адресами на английском языке. Посылкой таких открыток П. должен был дать знать о тех или иных изменениях его деятельности».

Шпион. 32. Фактически П. в работе с западными спецслужбами использовал весь арсенал условий связи, и это было для него опасно. Анализ западных экспертов показывает, что расширение форм связи вело дело к провалу, но СИС и ЦРУ упорно не замечали этого факта, форсируя работу с агентом в Москве.

Турнир. 32. Удивляет тот факт, что западные спецслужбы сделали из ценного агента Пеньковского полигон для применения всех доступных форм связи.