Аллен Даллес - Дожать Россию! Как осуществлялась Доктрина

В целях дезинформации может быть использован также такой канал, как светские встречи. Когда советский дипломат сугубо доверительно скажет что-то на обеде своему коллеге из нейтральной страны, он обычно рассчитывает на то, что этот нейтрал бывает также и на обедах у англичан и американцев. Это «случайно оброненное замечание» содержалось в директиве Министерства иностранных дел СССР. Когда в разведцентре где-нибудь на Западе станут изучать «случайно оброненную фразу», обнаружится, что ее содержание в основном совпадает с тем, что сказал советский представитель на коктейле где-нибудь за десять тысяч миль от этого места. Таким образом, создается впечатление, что два заявления подтверждают друг друга. В действительности оба русских действовали в соответствии с разработанной операцией по политической дезинформации.

Одна из самых успешных, рассчитанных на длительный срок операций по политической дезинформации Запада была проведена накануне и в ходе Второй мировой войны, с тем чтобы создать впечатление, будто народное движение в Китае – это не коммунистическое движение, а повседневная борьба за социальные и «аграрные» реформы. Эта дезинформация распространялась через находящихся под коммунистическим влиянием журналистов на Дальнем Востоке, а также через организации, в которые проникли коммунисты на Западе.

Если вы все время ожидаете от противника хитростей и обмана, то буквально все происходящее может восприниматься вами как обман с его стороны. Побочный результат дезинформации, после того как одна акция оказалась успешной, заключается в том, что она лишает противника способности правильно оценивать другие разведывательные сведения. Он будет относиться ко всему подозрительно и недоверчиво. Противник не захочет, чтобы его вновь поймали врасплох.

10 января 1940 года, когда шел первый год Второй мировой войны, немецкий связной самолет, летевший из одного пункта в Германии в другой, попал в облачность, сбился с курса, у него кончился бензин и он совершил вынужденную посадку, как оказалось, в Бельгии. На борту самолета имелись все планы немецкого вторжения во Францию через Бельгию, о чем Гитлер уже отдал приказ. Когда майор немецких ВВС, пилотировавший самолет, понял, где он приземлился, он быстро разжег костер и попытался сжечь документы, находившиеся в самолете. Однако представители бельгийских властей захватили его прежде, чем он успел уничтожить бумаги, и спасли достаточное количество полуобгорелых и вовсе не пострадавших документов, чтобы можно было уяснить суть немецких планов.

Некоторые высокопоставленные английские и французские чиновники, изучавшие этот материал, сочли, что это немецкая дезинформационная акция. Трудно было поверить, что немцы могли разрешить небольшому самолету лететь в плохую погоду в непосредственной близости от бельгийской границы, имея на борту детальный план вторжения. Таким образом, внимание сосредоточивалось на обстоятельствах, а не на содержании самих документов.

Черчилль пишет, что он был против такой оценки. Поставив себя на место германских лидеров, он задался вопросом: какую выгоду они могли получить в данный момент при помощи подобной дезинформации, предупреждая с помощью фальшивых планов Бельгию и Голландию? Очевидно – никакой. Как мы выяснили после войны, вторжение в Бельгию, намечавшееся на 16 января, то есть через шесть дней после вынужденной посадки самолета, было перенесено Гитлером на несколько более поздний срок главным образом потому, что немецкие планы попали в руки союзников.

Случаи подобного рода, заставляющие пугаться призраков дезинформации, не единичны. Уже отмечалось, что, если вы направляете к противнику агента с целью дезинформации, должны добиться, чтобы этому агенту поверили. К неожиданно выпавшей удаче в разведке иногда относятся с недоверием и оставляют ее без внимания, поскольку подозревают, что это – дезинформация. Так произошло у нацистов в конце Второй мировой войны с делом «Цицерона» – албанца, служившего лакеем у английского посла в Турции. Ему удалось подобрать ключи к личному сейфу посла и добраться до совершенно секретных английских документов по вопросам ведения войны. Однажды он предложил немцам купить эти документы, а также взялся и впредь добывать для них аналогичные материалы. Предложение было принято, однако некоторые специалисты Гитлера в Берлине никак не могли поверить, что это не трюк англичан. Правда, здесь были более сложные причины, чем просто опасение возможной дезинформации.

Этот случай служит прекрасным примером того, как предвзятые мнения могут помешать правильно оценить достоверную разведывательную информацию. Документы, добытые «Цицероном», свидетельствовали о подготовке широкого наступления и наращивании сил союзников. Информация полностью противоречила тем иллюзиям, которые питали высшие немецкие круги. Кроме того, соперничество и разногласия между различными органами германского руководства помешали трезво оценить полученную информацию. Разведывательная служба во главе с Гиммлером и Кальтенбруннером враждовала с дипломатическим ведомством, которое возглавлял Риббентроп. Поэтому, если Кальтенбруннер считал информацию достоверной, Риббентроп автоматически был склонен считать ее никуда не годной. Объективный анализ оперативных данных исключался в обстановке, когда враждующие нацистские бонзы дрались за власть и престиж. В сведениях, добытых «Цицероном», Риббентроп и дипломатическая служба подозревали дезинформацию. В

результате, насколько можно судить, материалы, предоставленные «Цицероном», не оказали заметного влияния на стратегию нацистов. Вопреки широко распространенному мнению, нет также доказательств того, что нацисты получили от «Цицерона» какую-либо информацию о планируемом вторжении в Европу, за исключением, возможно, кодового наименования операции «Оверлорд».

Другой комичный момент в этом деле заключается в том, что нацистская разведка выплатила этому ценнейшему агенту сотни тысяч фальшивых фунтов стерлингов. И он потом пытался добиться от германского правительства вознаграждения за оказанные услуги настоящими купюрами.

В результате создания в Соединенных Штатах в 1947 году постоянно действующей разведывательной организации у нас появилась совершенно новая профессия – сотрудник разведки. Профессия, конечно, не столь значительная, однако теперь в нашей стране тщательно отобранные молодые люди могут на всю жизнь избрать себе специальность работника разведывательной службы.

Во время Второй мировой войны работников разведки готовили тысячами, но большинство из них после ее окончания вернулись к своим гражданским специальностям. В настоящее время в армии, военно-морских и военно-воздушных силах имеются разведывательные органы, действующие и в мирное время, в которых работают гражданские лица. Военные направляются в эти органы в большинстве случаев лишь на ограниченный срок, потом на смену им приходят другие. До недавнего времени честолюбивые офицеры считали длительную работу в разведке пустой тратой времени. Теперь дело обстоит иначе, и все же военнослужащие, работающие долго в разведке, являются исключением.