Арад Ицхак - Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне

Даже те, кто воевал плечом к плечу с бойцами-евреями и был свидетелем их отваги, могли разделять антисемитские настроения. Нередко солдату-еврею приходилось слышать от боевого товарища: «Ты хороший человек, воюешь, как и мы, но большинство евреев отсиживается в тылу, в Ташкенте».

На пленуме Еврейского антифашистского комитета 20 февраля 1943 г. писатель Илья Эренбург поднял тему антисемитских суждений по поводу уклонения евреев от прямого участия в войне:

Эренбург имел в виду план по подготовке в рамках Еврейского антифашистского комитета «Красной книги», содержащей истории воинов-евреев, параллельно с готовившейся в тот период «Черной книгой» о Катастрофе советских евреев [48] .

В Красной армии в те дни многие солдаты-евреи пытались скрывать свою национальность, с одной стороны, из опасения попасть в плен, где их ждала неминуемая гибель, а с другой – из-за общих антисемитских настроений. Солдаты-евреи с нееврейскими именами или не имевшие типичных еврейских черт лица не испытывали серьезных затруднений. Многие во время войны меняли имена. Советский еврейский писатель Гершель Вайнрох писал:

Некоторые солдаты назывались именами, принятыми среди мусульманских народов, чтобы в случае попадания в плен в них не признали евреев (мусульмане также делают обрезание). Кроме того, многие советские евреи были ассимилированы еще в довоенные годы; наиболее сильное национальное самосознание было у евреев – выходцев с территорий, присоединенных к СССР в 1939–1940 гг. Свою национальность скрывали в основном евреи, воевавшие на передовой, где угроза плена была реальнее, чем в тылу, поэтому и могло создаваться впечатление, что евреев на фронте меньше, чем было на самом деле.

В целом высокий процент евреев на всех уровнях командования, а также число евреев, получивших боевые награды и высокие звания, в том числе Героя Советского Союза, свидетельствуют об отсутствии открытой и широкой дискриминации евреев. Проявления антисемитизма были скорее немногочисленными, о чем свидетельствуют воспоминания солдат-евреев. Так, из 220 евреев-ветеранов лишь 16 рассказали о столкновении с открытой враждебностью, антисемитскими высказываниями или насмешками со стороны товарищей по оружию [Шнеер 2003 (2): 147]. Вероятно, совместное пребывание на фронте евреев и неевреев, близость в окопах и во время атак, общее переживание тяжестей и ужасов войны – все это способствовало уменьшению грубого открытого антисемитизма.

Тенденцию преуменьшать заслуги бойцов-евреев, а также замедлять их продвижение по службе можно объяснить отчасти антисемитской политикой Сталина и Щербакова, отчасти – а может быть, и в основном – нежеланием советского руководства играть на руку нацистской пропаганде, утверждавшей, что война ведется только ради евреев.

* * *

В течение многих лет в Советском Союзе скрывали полные данные о потерях страны во время войны. Только после распада Союза в Военном издательстве в 1993 г. увидела свет книга «Гриф секретности снят» под редакцией генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева. В книге перечислены потери по войскам, фронтам, званиям, но не по национальностям. При отсутствии официальных данных о национальной принадлежности погибших солдат можно воспользоваться лишь общими оценками. Согласно данным Кривошеева, количество погибших в Великой Отечественной войне военнослужащих (включая убитых на фронте, скончавшихся от ран, казненных за дезертирство, измену и т. п.) составило около 6 млн 885 тыс. человек. Если предположить, что число павших на войне евреев составило 1,78 % (что соответствует доле евреев в общей численности населения и в армии), можно сделать вывод, что из 490–520 тыс. евреев, служивших в Красной армии во время Великой Отечественной войны, погибло 120 тыс. человек. К этой цифре надо добавить солдат-евреев, погибших в плену. Число военнопленных евреев составило 80–85 тыс. человек, из них 75–80 тыс. погибло. Лишь немногие из них, около 4 500 человек, выжили – например, те, кто попал в плен к финнам [49] .