Арад Ицхак - Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне

В лесу евреи из Минского гетто сталкивались с недоверием. Об этом писал Смоляр, ставший членом партизанского штаба в лесу возле Ивенца:

Частые случаи проявления антисемитизма упоминаются и в других документах о положении евреев в лесах и среди партизан в Белоруссии [Смиловицкий 1995: 53–61].

Можно только приблизительно определить число евреев в лесах, в том числе евреев-партизан в Минской области. По данным Г. Смоляра, сразу после освобождения евреи-партизаны провели перепись, согласно которой за 25 месяцев существования Минского гетто из него в леса ушло около 10 тыс. евреев [Смоляр 1984: 209]. Эта цифра кажется преувеличенной, если учесть трудности побега и условия пребывания в лесах. Кроме того, многие беглецы погибли по дороге, еще до того, как добрались до леса.

В советской литературе приводятся официальные и достаточно достоверные данные о числе партизан в Белоруссии по областям, а также по принадлежности их к различным бригадам, действовавшим на момент освобождения Белоруссии Красной армией и накануне расформирования партизанских бригад летом 1944 г. [Партизанские формирования 1983: сн. 5]. Указывается число белорусов, русских и украинцев в каждой бригаде, прочие партизаны, в том числе евреи, отнесены к «другим национальностям». Общее число партизан Минской области, согласно этим данным, в июле 1944 г. составило приблизительно 40 тыс. (наличный состав, за исключением погибших), из них в графе «другие национальности» значится около 2 500 человек [Там же: 403–510]. Поскольку евреи являлись второй по численности национальной группой Белоруссии и поскольку украинцы и русские в этой графе не указываются, можно предположить, что евреи составляли 75–80 % от числа лиц «других национальностей», то есть 1 875–2 000 человек, остальные – представители кавказских или среднеазиатских народов из бывших военнопленных, а также небольшое число поляков. Однако и среди белорусов, русских и украинцев находились евреи, скрывавшие свою национальность, и сегодня их количество невозможно установить.

Из-за отсутствия подходящих условий для ухода за ранеными многие партизаны умирали даже при легких ранениях. Немцы расстреливали попавших в плен партизан. Много погибло среди тех, кто находился в лесах продолжительное время и подвергался опасностям и многочисленным немецким облавам – в том числе евреи, подавляющее большинство которых пришли в леса в 1942 г. и воевали там от полутора до двух с половиной лет. Данных о количестве погибших партизан нет, его можно посчитать лишь предположительно. В исследовании о еврейской 51-й роте, действовавшей под Барановичами, в которой находился 171 еврей, указывается, что 72 из них, то есть 42 %, погибли в лесах и на фронте [Шнер-Нешамит 1990: 303–308]. Боевой путь этой роты едва ли отличался от боевого пути других партизанских отрядов. Если предположить, что процент погибших в ней был выше среднего, то можно считать, что в других подразделениях он достигал 25–35 % от количества выживших, а значит, к числу 1 875–2 000 оставшихся в живых партизан-евреев следует прибавить от 470 до 700 погибших. Следовательно, общее число партизан-евреев, действовавших в Минской области, можно определить в 2 350–2 700 человек. Эта методика расчета, которая далее будет называться «минским образцом», использована автором книги для определения числа партизан-евреев и в других регионах.

Немало беженцев из Минского гетто ушли в леса Витебской и Могилевской областей, а много минских евреев находилось в лесах Барановичской области. Данные о них приводятся в партизанской статистике этих областей.

Козянские леса находились на севере Белоруссии, в Вилейской области (ныне на территории Витебской области). Здесь «дикие» партизанские группы действовали уже летом 1942 г., а осенью 1942 г. стали формироваться организованные отряды. В начале сентября 1942 г. в Козянские леса из Витебской области прибыл отряд «Спартак» из нескольких десятков бойцов под командованием Аркадия Пономарева. Он принял в свои ряды «дикие» группы, бродившие по лесу, а также местных жителей. Весной 1943 г. была сформирована бригада им. Ворошилова под командованием Ф. Маркова.

Козянские леса служили укрытием и для других партизанских подразделений, среди которых литовская бригада «Жальгирис» под командованием Шумаускаса по кличке «Казимир». Первое ядро этого подразделения пришло в Нарочские леса, южнее Козянских лесов, в начале лета 1943 г. В июле 1943 г. в Нарочских лесах был образован областной комитет компартии во главе с И.П. Климовым, который в силу своей должности занял руководящую позицию в партизанском движении всей Вилейской области.

На положение евреев в этих лесах немало повлияло отношение к ним со стороны Климова и командиров бригад. Сотни евреев из населенных пунктов Козяны, Иоды, Видзы и Шарковщина и из других мест бежали в Козянские леса в надежде спастись от акций уничтожения, проходивших в июне – августе 1942 г. Беженцы из гетто, бродившие по лесам, зависели от отношения к ним крестьян, которые могли как помочь, так и выдать их немцам или убить [143] . С приходом зимы положение евреев в лесах ухудшилось из-за холода и снега, следы на котором указывали преследователям место их нахождения. Поэтому часть евреев была вынуждена уйти из леса в местечко Глубокое, в единственное сохранившееся гетто. В лесу осталось около 100 человек, они разбились на два семейных лагеря – в одном беженцы из Иод, в другом – из Козян и других селений.

Лейб Воляк, уроженец еврейской деревни Стоячишки, возглавил небольшую группу евреев, оказавшуюся в лесу уже зимой 1941/1942 г. Члены группы, искавшие партизан, столкнулись с бандой из бывших военнопленных в 25 человек. Бандиты отобрали у евреев оружие, раздели их и взяли под стражу. Ночью Воляк и его товарищи, безоружные и полуголые, сумели бежать и после немалых трудностей снова добыли оружие [Гефен и др. 1958: 164–167]. Они стали первыми местными жителями, принятыми в отряд «Спартак» в сентябре 1942 г., а через два месяца число евреев в отряде выросло до 30. Воляк отличился в боях, в частности при отражении неожиданной атаки немцев на базу отряда, а также при нападении «Спартака» на Козяны [Холявский 2001: 86–97].