Коллектив авторов - Тайны веков. Кн.3

— А знаете, что любопытно, — говорил он, — я и сам видел что-то похожее, но как-то не придал тогда этому особого значения — с перепугу, наверное. Было это осенью 1948 года в Ашхабаде…

Я только что окончил тогда школу, завалил экзамены в горный институт и, расстроившись, лихо подался коллектором в геологоразведочную партию. К слову сказать, это только для жизнелюбивых, но ленивых невежд звучит романтично — коллектор, партия… А партия-то состояла всего из двух человек — начальника и меня. Шеф будто нехотя стучал по камням молоточком, разламывал их на куски и, внимательно оглядев со всех сторон, отбрасывал в сторону. Когда камень вызывал у него интерес несколько больший, он заворачивал его в бумагу, что-то надписывал на ней и укладывал мне в рюкзак. Этот рюкзак я за ним и таскал. И целый набор молотков таскал тоже. Когда я осмеливался о чем-нибудь у него спросить, он неохотно, но обстоятельно отвечал, однако среднее мое образование позволяло мне понимать из его объяснений столь удручающе мало, что по возвращении в Ашхабад у меня возникло сомнение в правильности выбора мной профессии…

В городе мы оказались под вечер, уставшие, пропылившиеся и обросшие. Сравнительно быстро устроились в гостинице. Начальник мой тут же завалился спать, а я по молодости лет, хотя и устал да и час был поздний, решил побродить по улицам.

Вскоре я уже оказался среди хаоса старых глинобитных домишек, так близко стоявших друг против друга, что едущий на осле, пожалуй, царапал себе ноги о стены почти соприкасающихся домов. Было совсем темно, освещения никакого, и если бы не фонарик, в такую темень я вряд ли б рискнул ходить по древним молчаливым лабиринтам.

Началось все внезапно. Послышался низкий тяжелый гул, земля вдруг ушла из-под ног. Новый толчок, еще сильнее прежнего, бросил меня на землю. Кругом раздавались вопли людей, в слабом свете фонаря я с ужасом увидел, как рухнул, превратившись в завесу пыли, ближайший домишко.

И тут-то случилось кое-что пострашней — стал воздух разгораться… Вы читали, должно быть, в фантастических романах, как человек, прежде чем попасть в другой, чуждый мир, либо охватывается «мертвенно-зеленоватым туманом», либо входит в «призрачно-голубое сияние», либо что-нибудь еще похлестче… А здесь фантастика наяву плюс угрожающий гул, грохот, деревья, раскачивающиеся как травинки под ветром. Стыдно сознаться, но, окончательно ошалев от этой напасти, я закрыл глаза и только дрожал, как новобранец под артобстрелом… Уже потом, между прочим, я узнал, что многие видели и этот светящийся туман, и зеленоватые вспышки в небе, похожие на плоские молнии. Но в тот момент было не до наблюдений — сначала сами спасались, потом спасали других… А теперь вот нечто подобное в Ташкенте…

Рассказ геофизика Савченко настолько нас заинтересовал, что мы решились подробнее разузнать о призрачных огнях.

Одно из первых документальных свидетельств о замечательном феномене относится ни более ни менее как к временам Древнего Рима — к 373 году до н. э.! I В Египте, в Индии, в Южной Америке, в Европе — где только не пугали людское воображение огневые чудеса, сопутствующие содроганиям матери-земли! Для вящей убедительности ознакомим читателя со свидетельствами, касающимися только текущего века. Итак…

В 1911 году при землетрясении в Германии в безоблачном небе возникали огненные шары.

В 1923 году (землетрясение в Токио) из-под земли струился огненный туман.

Очевидцы знаменитого крымского землетрясения (1927 г.) рассказывали об огненных столбах, поднявшихся над морем. Напротив мыса Лукулл столбы огня взвились на высоту около 500 метров.

Землетрясение на полуострове Идзу (Япония) в 1930 году: световые явления напоминали замедленные вспышки исполинских молний, в районе максимальных сейсмических разрушений возникали огненные шары и длинные полосы, напоминающие северное сияние.

1940 год — странное свечение неба во время девятибалльного землетрясения в Карпатах, л! 1948 год. Ашхабад. Вот свидетельство одного из очевидцев, метеоролога: «Перед сном я вышел из дому подышать свежим воздухом. Вдруг появились ослепительно яркие электрические разряды. Они образовали дугу, которая надвигалась от гор в мою сторону и ушла в землю около водонапорной башни в 30–40 метрах от меня. [Затем последовал порыв ветра. Он прекратился мгновенно, и сразу же задрожала земля».

Другой очевидец ашхабадской трагедии, ученый-геолог, вспоминает: «В гостиницу я вернулся поздно и уже собирался лечь спать, как вдруг заметил в окне странные вспышки, беззвучно озарявшие горизонт… Мне по казалось, что это гроза, и поэтому последующий грохот и сотрясение я воспринял как запоздавшие удары грома…»

1960 год. Землетрясение в Чили. Горные вершины вблизи эпицентра, казалось, были охвачены языками пламени.

1966 год. Ташкент. Многие, кто смог заметить возникновение световых вспышек, не сговариваясь, приводят образное сравнение: «…я оказался как бы внутри гигантской газосветной трубки», «…это напоминало мигание испорченной неоновой рекламы зеленоватого цвета», «…у меня волосы встали дыбом — на потолке замерцала и начала разгораться выключенная из сети лампа дневного света…».

А вот одно из последних свидетельств. «13 сентября 1971 года в 20 часов 30 минут в Грозном наблюдалась необычная гроза — бесшумные молнии на безоблачном звездном небе. Это были почти непрерывные белые и красноватые вспышки, пробегавшие по небу… На следующий день около 20 часов 10 минут началось землетрясение… в 5–6 баллов. Такая же бесшумная гроза была в Грозном 27 сентября 1972 года перед 6-балльным землетрясением», — сообщает в журнале «Природа» кандидат географических наук Н. Прибытков.

В заключение процитируем абзац из книги американского геофизика Э. Робертса «Когда сотрясается земля»: «При землетрясениях часто отмечают непонятные свечения, похожие на яркие вспышки, то на столбы света, а иногда на сполохи или светящиеся шары, мягкую подсветку и даже на слабые красноватые отблески на облаках или земле… Особенно много говорилось о свечении после землетрясения в Нью-Мадриде. Некоторые местные жители даже полагали, что они являются свидетелями извержения».

В таких наблюдениях не всегда можно выявить непосредственно само явление в его «чистом» виде, отсеять сопутствующие, а то и просто преходящие факторы. Да и разумно ли требовать тщательности анализа впечатлений от тех, кто был застигнут стихийным бедствием?

И все же ясно одно — тысячи и тысячи людей на протяжении многих веков отмечали в общем-то одни и те же подробности загадочного природного феномена. В чем же его смысл? Что говорит по этому поводу наука?