Борис Фрезинский - Писатели и советские вожди

Подробнее об этом см. в главе «Илья Эренбург и Николай Бухарин» (В файле — глава «Илья Эренбург и Николай Бухарин. История длиною в жизнь» — прим. верст. ).

В. П. Потемкин — полпред СССР во Франции.

Эренбург. Письма. Т. 2. С. 184.

Большая цензура. С. 407; письмо Кольцова написано ранее 10 декабря, когда по нему уже было принято решение Политбюро, в книге оно датируется неверно.

Большая цензура. С. 401–408.

Опубликованный в книге «Власть и художественная интеллигенция…» список «Деятели литературы и искусства у И. В. Сталина. 1925–1949» упоминает прием Кольцова лишь в 1928 г.; то есть все последующие приемы Кольцова по политическим вопросам в нем отсутствуют.

Власть и художественная интеллигенция. С. 279.

См.: Эренбург. Письма. Т. 2.

Она состоялась во Львове в мае 1936 г.

Политическая репутация «пилсудчиков» (то есть политических сторонников маршала Польши Ю. Пилсудского, установившего в Польше фактическую диктатуру) была у литераторов из группы «Скамандр» (Ю. Тувим, А. Слонимский, Я. Лехонь, Я. Ивашкевич), но поэт И. Витлин к ней не принадлежал.

В тот же день Эренбург сообщал В. А. Мильман: «Я пишу М. Е. <���Кольцову> о всех делах, связанных с организацией писателей. Позвоните Ангарову и скажите, что 25-го диппочтой я сообщаю о делах М. Е. Если он хочет, чтобы я сообщил непосредственно ему, пусть сообщит мне об этом» ( Эренбург. Письма. Т. 2. С. 188).

Комитет Бдительности (фр.). Имеется в виду Комитет бдительности и антифашистского действия, основанный в 1934 г. этнографом П. Риве, физиком П. Ланжевеном и философом Аленом.

Речь идет об участии прозаика Л. М. Леонова в вечере, посвященном 70-летию Р. Роллана. Сохранилось три телеграммы Кольцова Эренбургу на сей счет: 17 января 1936 г. — «Приедет вероятно Леонов Привет Кольцов»; 23 января — «Как выяснилось никто из писателей приехать двадцать девятого не может Кольцов»; 27 января — «Надеюсь Леонов успеет приехать Празднование Роллана очень желательно провести под маркой ассоциации Остальное пишу Привет Кольцов». (РГАЛИ. Ф. 1204. Оп. 2. Ед. хр. 1701. Л. 1–4).

Наверное, намек на Кольцова.

Печатались в 1935 г. в «Известиях», полностью — «Литературный критик». 1935. № 8.

«Откровенный разговор (о творчестве Б. Пастернака)» (Комсомольская правда. 1936. 23 февр); в этой статье утверждалось., что «Илья Эренбург в Париже приветствовал Пастернака как поэта, который доказал, что высокое мастерство и высокая честь отнюдь не враги», и этот «комплимент» был назван сомнительным.

В январе-марте 1936 г. «Правда» напечатала серию погромных статей о «формализме» в советском искусстве: редакционные статьи «Сумбур вместо музыки (об опере „леди Макбет Мценского уезда“ Шостаковича)» — 28 января; «О художниках-пачкунах» — 1 марта; статью В. Кеменова «Формалистические кривлянья в живописи» — 6 марта; после этого на собраниях в различных творческих союзах были произнесены разгромные доклады Ставского, Кирпотина, Алабяна, Керженцева.

Почта Эренбурга. С. 67–68.

Имеется в виду публичное сожжение «неарийских» книг в Берлине (в том числе всех книг советских авторов) вечером 10 мая 1933 г.

В 1935 г. редактируемый Ж. Геенно журнал «Europe» печатал сочинения В. Сержа и П. Истрати; в № 160 (15 апреля 1936 г.) журнала было объявлено, что вместо главного редактора Ж. Геенно журналом будет руководить Совет из 12 литераторов, близких к ФКП.

С прозаиком и публицистом Р. Гомес де ла Серной Эренбург познакомился в Париже еще до своих поездок в Испанию.

Испанский романист Пио Бароха отнесся отрицательно к революции 1931 г. и тем более к победе Народного фронта, однако он не поддерживал публично и режим Франко.

С поэтом Р. Альберти Эренбург поддерживал дружеские отношения до конца дней; в 1954 г. Альберти написал стихотворение «Илье Эренбургу в Буэнос-Айресе».

Речь идет о втором туре парламентских выборов во Франции.

Любопытно, что об этом «имеющем большое политическое значение» съезде «Литературная газета» не напечатала ни строчки; лишь 20 мая было опубликовано письмо Ромена Роллана польским интеллигентам, посмевшим выступить против антисемитизма в Польше, да еще через год в большой статье М. Аплетина «Между двумя съездами» (Литературная газета. 1937. 10 июля) упоминался антифашистский съезд польских писателей во Львове 16–17 мая 1936 г., которым руководила будущая советская писательница Ванда Василевская.

РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Ед. хр. 1016. Л. 12–13.

Там же. Л. 11.

Так как в Бюро от СССР входило двенадцать человек, а в Секретариат — только два, причем на пленуме Бюро присутствовал от СССР один Эренбург.

Вдова писателя Гилберта Честертона, скончавшегося 14 июня 1936 г.

Впоследствии Эренбург вспоминал о лондонском пленуме: «Неожиданно на наше собрание пришел Герберт Уэллс <���…> и тотчас вылил на нас ушат холодной воды: трезво разъяснил, что мы не Дидро и не Вольтеры, что у нас нет денег и что мы вообще живем утопиями <���…>. Конечно, в своем скептицизме он был прав…» (2, 74).

М. Горький и Р. Роллан. Переписка (1916–1936). М., 1996. С. 301.

Неизвестные страницы дневника Роллана (май 1935) // Диалог писателей. Из истории русско-французских культурных связей XX века. 1920–1970. М., 2002. С. 275.

См. примеч. 16 наст. главы (В файле — примечание № 617 — прим. верст. ).

Ответа по этому вопросу ни от Кольцова, ни от Щербакова Эренбург не получил — в Москве предпочитали, чтоб Мальро задержался и выступил на съезде комсомола. 4 марта Эренбург писал своему московскому секретарю В. А. Мильман: «17-го здесь литературный диспут. Если А<���ндре Мальро> не приедет, его надо отменить. Сообщите» ( Эренбург. Письма. Т. 2. С. 202).

Большая цензура… С. 411–412.

Летопись жизни и творчества А. М. Горького. Т. 4. М., 1960. С. 562.

Вместе с А. Мальро к Горькому ездил и его младший брат Ролан, по возвращении в Москву поселившийся у Бабеля (см.: Фрадкин В. Дело Кольцова. М., 2002. С. 101).

Поварцов С. Причина смерти — расстрел. С. 126.

Кольцов М. Буревестник. Жизнь и смерть Максима Горького. М., 1938. С. 92–93. В этой книжице, в частности, описывалось, как по заданию Троцкого под непосредственным руководством Бухарина и Ягоды Горький был «зверски, подло, из-за угла убит за то, что защищает дело рабочего класса, за то, что ненавидит и презирает троцкистско-бухаринских изменников, за то, что он друг Ленина и Сталина», — Кольцову этот сталинский бред не помог, и в декабре 1938-го его арестовали; после пыток он подписал обвинение и был расстрелян, а все книги его изъяли из библиотек.