Джеффри Бибб - Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса

Почетное место боевых топоров в гробницах – только одна характерная черта сложного погребального ритуала, который рассказывает нам многое о жизни и верованиях кочевников – народа боевых топоров. Ритуал, по сути, одинаков вне зависимости от ранга усопшего – будь то один из первых царей, захороненный в районе современного Майкопа, или простой скотовод с севера Европы. Тело всегда лежит на боку с согнутыми ногами и лицом, обращенным на север. Причем поза зависит от пола: мужчина лежит на правом боку, головой на запад, женщина – на левом боку, головой на восток. И даже в самой простой гробнице в дополнение к боевому топору находится по крайней мере одна чаша для питья, уложенная так, чтобы усопшему было удобно достать ее рукой. Но гробницы далеко не всегда просты. В особенности майкопские захоронения, сделанные, вероятно, примерно за столетие до начала второго тысячелетия до н. э., очень богатые, что явственно указывает на царственность покойного. Самые роскошные состоят из трех деревянных камер, расположенных под землей. В главной камере помещен человек под пологом, украшенным золотыми и серебряными львами и быками. На нем ожерелье из лазурита и турмалина, он окружен чашами и вазами из золота, серебра и камня, на которых вырезаны горные сцены и процессии животных, в том числе лошадей и волов. И еще у него три медных топора. Во вспомогательных камерах находятся слуги знатного усопшего – мужчина и женщина в окружении несколько менее богатого антуража.

По предметам, найденным в гробницах мертвых, мы можем сделать некоторые выводы о жизни степных кочевников. По многочисленным наконечникам для стрел в захоронениях мы знаем, что они пользовались не только боевым топором, но и луком. В могилах мы также находим доказательство – в форме двухколесной тележки – того, что они уже знали простейшие транспортные средства и умели ими пользоваться и впрягать в них животных. Часто находят две большие янтарные пуговицы, лежащие близко к горлу человека. Это предполагает, что заметным предметом гардероба этих людей был свободный плащ, застегивающийся у шеи. Другими свидетельствами наличия одежды мы не располагаем, но можем предположить, что эти люди были знакомы и с искусством ткачества.

На серебряной вазе из одного из майкопских захоронений обнаружено это замечательное изображение. На заднем плане – Кавказские горы и медведь в лесу у подножий. Две реки стекают с гор в степь, где бродят дикие лошади, быки и львы

Судя по всему, они поклонялись богам неба и степей, что естественно для кочевников и скотоводов, в то время как земледельцы обычно поклонялись богам и богиням, живущим под землей или в естественных деталях ландшафта. То, что их мертвые лежали лицом к югу, предполагает поклонение богу солнца, что подтверждается более поздними находками, о которых мы поговорим позднее, а также присутствием золотых дисков, олицетворяющих солнце, в гробницах их дальних родственников из Малой Азии. У нас есть все основания считать, что кочевники почитали лошадь и, как мы уже видели, ритуальным и символическим предметом для них был топор.

Кто же эти люди, занимавшие в 2000 г. до н. э. половину Европы и продолжавшие расширять свои владения? Судя по многочисленным найденным скелетам, они имели удлиненную голову и их расовый тип был одинаков на всей территории, которую они заселили. Учитывая их корни, правильнее было бы отнести их к кавказскому типу, представители которого сегодня являются одной из главных составляющих частей европейских и средневосточных народов. Мы уверены, что они говорили на индоевропейском языке, к роду которого принадлежит большинство языков Европы, а также персидский и хиндустани. Следует различать язык и расу. Когда люди, говорящие на двух языках и принадлежащие к двум расовым типам, встречаются и смешиваются, обе расы, а также все степени смешения, уцелеют. Но обычно один язык полностью вытесняет другой. Поэтому язык не является признаком расы, и будет неправильно описывать народ боевых топоров как индоевропейцев. Тем не менее это будет часто делаться на следующих страницах; в сущности, при этом имеются в виду люди, говорящие на индоевропейском языке и содержащие в себе признаки кавказского рода, к которому и принадлежат люди боевых топоров. В конце концов, им предстоит стать главными актерами на сцене второго тысячелетия до н. э., и им необходимо иметь имя. Мы не знаем, как они называли себя сами. У них не было письменности и нет истории, если не считать того, что могут найти археологи.

В самом начале второго тысячелетия до н. э. распространение орудующих томагавками «индоевропейцев» – самое важное из всего, что происходит. Хотя так вряд ли думали представители торговых и сельскохозяйственных цивилизаций юга. Для них миграции людей за бесчисленными горными хребтами Восточной Турции и Западной Персии и величайшим бастионом Кавказа не представляют интереса. Значительно важнее домашние дела и проблемы, что по-человечески вполне понятно.

В Южной Месопотамии, где за шестнадцать лет до начала тысячелетия было свергнуто правление Ура, царь Исина, Ишби-Ирра, опираясь на свой союз с правителями Элама, выступил против царя Ларсы Напланума, которого поддерживала родня – амориты Сирийской пустыни. Прежде чем дети, родившиеся в 2000 г. до н. э., стали взрослыми, Исин утратил свои южные владения – города Ур и Эриду, – уступив их Ларсе. Это событие было важным только для жителей обоих городов, которые в первом столетии нового тысячелетия часто переходили из рук в руки.

В Египте сильный государственный министр Аменемхет, который фактически с начала тысячелетия был правителем страны, в конце концов низложил последнего фараона Одиннадцатой династии Ментухотепа V и стал первым царем Верхнего и Нижнего Египта Двенадцатой династии. Эта революция была бескровной и почти не привнесла изменений в жизнь египтян. Более важным это событие оказалось для народов Палестины и Сирии, на которых Аменемхет в последующие годы распространил свою власть, проведя ряд военных кампаний и достигнув города Угарит, который располагался на границе сегодняшней Турции.

На Крите торговая знать занята постройкой своих дворцов и ничего не знает о событиях на северо-востоке – в русских степях. Новости в основном поступают к ним морем, и только из самых дальних портов доходят смутные слухи о появлении новых людей. В далекой Скандинавии кочевники, люди боевых топоров из русских степей, случайно входят в контакт с торговцами с Эгейского моря. В процессе миграций скотоводы-кочевники несколько десятков лет назад наткнулись на земледельческие поселения дунайских фермеров в Центральной Европе. Деревни дунайцев разбросаны на болотистых равнинах Западной Украины и Польши, окруженные полями проса и ячменя. Эта земля была отвоевана у леса. Часто деревни стоят на холмах, на отрогах или уступах гор, возвышаясь над влажными равнинами и обеспечивая себе защиту с трех сторон. Жители там живут в мазанках, густо покрытых глиной, – всего в деревне около сорока домов. Каждый дом разделен на две или три комнаты с приподнятыми глиняными полами и печью, в которой женщины готовят пищу. Женщины также изготавливают удивительно сложные гончарные изделия и раскрашивают их. Мужчины пользуются орудиями из камня и кремня, хотя возле побережья Черного моря торговцы из Трои и с Эгейского моря уже ознакомили жителей с медными топорами, булавками и украшениями и даже с золотом.