Джеффри Бибб - Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса

Вся территория Британии принадлежит этим людям и их родичам. Конечно, они едва ли знают, что являются потомками исконных древних бриттов, хотя они действительно прямые потомки племен охотников и рыболовов, пришедших на эту землю с юга и востока много тысяч лет назад вслед за отступающим ледником. Это случилось еще до того, как воды прорвались, образовав Северное море и Английский канал. По непонятной причине они считают земледельцев юга и запада новоприбывшими, хотя те живут в Англии и обрабатывают землю уже больше десяти веков.

«Торговая» карта «фабрики топоров» в долине Грейт-Лэнгдейл. Каждая точка показывает место обнаружения одного или более топоров, петрологический анализ которых подтвердил их принадлежность к лэнгдейлским

Они смотрят на оседлых земледельцев со смесью зависти и презрения. Они хорошо понимают, что эти «иностранцы» с капитально построенными деревнями, защищенными лагерями и загонами, а также меловыми холмами юга, живут комфортнее, чем они. Однако они периодически выращивают урожай, хотя и не чувствуют необходимости привязать себя к ритму посевных и уборочных кампаний. Не хотят они и покинуть свои полные рыбы реки и берега и изобилующие дичью леса, променяв их на голые холмы Даунса [20], где возможно только возделывание земли. «Иностранцы» – а они, несмотря на то что живут здесь уже много веков, остаются настолько чужими, что даже говорят на другом языке, – в действительности занимают очень незначительную часть Британии. На холмах Даунса и Котсуолда [21]их «лагеря с вымостками» [22]встречаются часто. Они также заселили меловые холмы Йоркшира и Линкольншира. А вдоль эстуариев западного берега до севера Шотландии поселенцы – мореплаватели и торговцы из Ирландии (в конечном счете прибывшие из Средиземноморья) – селятся в больших количествах, строят новые коридорные гробницы из огромных валунов – рядом со старыми. Но все это окраинные районы. Сердце страны – от обширных долин Темзы и Северна на юге до нагорий и островов Шотландии – это владения «туземцев».

Малышам, которых мы видели на Лэнгдейлской равнине следящими за работой отцов, прежде чем они вырастут, придется исходить Англию вдоль и поперек. Они много путешествуют со своим племенем, которое, как и подобает охотникам, перемещается по обширной, хотя и строго ограниченной территории севера Англии. Они редко остаются больше пары месяцев на одном месте и иногда перебираются с места на место каждый день, следуя за пасущимися овцами и скотом или приноравливаясь к медленным сезонным миграциям оленей и других диких животных. Они стали большими специалистами в деле свертывания лагерей, упаковывания шкур и шестов от шатров на сани и телеги вместе с корзинами, ящиками и горшками. Одни на переходах погоняют волов, другие вместе с собаками пасут стада на пастбищах Пеннинских болот или идут по следу раненного копьем оленя. Но каждое лето все они возвращаются на «фабрику топоров» в Лэнгдейлской равнине, чтобы провести месяц или около того, изготавливая топоры, на которые можно выменять пшеницу и ячмень, чтобы иметь хлеб и пиво всю зиму.

Всегда есть подростки, которые грезят о дальних путешествиях. Многие нанимаются на сезонную работу к торговцам, которые прибывают с мешками зерна, чтобы обменять его на топоры, и с ними отправляются на юг или восток. Их цель – построенные на земляных насыпях деревни и окруженные прочными заборами поселения «иностранных» земледельцев юга Даунса. У этих крошечных поселений, часто расположенных у берега Английского канала, торговцы разбивают лагерь, выкладывают топоры и днями напролет заключают торговые сделки.

Они встречаются с другими торговцами, принадлежащими к их расе, которые говорят на схожих диалектах. Приходят другие торговцы топорами с запасом гранитных изделий с гор Северного Уэльса, с которыми ведутся бесконечные технические дискуссии об относительных достоинствах разных камней. И еще есть торговцы кремневыми изделиями, привозящие ножи, тесла и кирки, купленные у шахтеров, добывающих кремень в глубоких шахтах, которые расположены в меловых горах Норфолка и на побережье канала.

В высшей степени вероятно, что и другие товары выкладывались для продажи в лагерях торговцев, расположенных за пределами огороженных поселений, но какие именно, мы можем только догадываться. Наличие украшений из гагата в Йоркшире подтверждено археологическими находками. Можно предположить, что на продажу предлагались меховая и кожаная одежда, мокасины, циновки и корзины. То, что все это обменивалось на зерно, конечно, является только догадкой. Но что еще могли предложить оседлые земледельцы? Шерстяная ткань и штучные товары, являющиеся основными предметами торговли в это время на Среднем Востоке, здесь не фигурируют, поскольку в этих местах оседлые жители, по-видимому, не занимались ткачеством. Изредка на рынке могли появляться более экзотические товары из бронзы и золота. Они наверняка были редкими, но все же вряд ли поселенцы их вообще не знали. Да и странствующие торговцы вполне могли, двигаясь на юг, захватить ожерелье из скандинавского янтаря.

В действительности не было ничего необычного в том, что торговцы, двигавшиеся на юг, сначала посещали сельскохозяйственные поселения Йоркшира, а потом, следуя параллельно восточному побережью, попадали в Восточную Англию. Там, среди племен своего народа, они могли встретить новых людей из-за Северного моря.

Между Англией и Скандинавией всегда велась торговля через Северное море. Конечно, большие суда строителей коридорных гробниц, пришедшие со Средиземноморья, на протяжении многих поколений совершавшие рейсы один-два раза в год, следовали вокруг севера Шотландии, чтобы пристать к датскому берегу. Но кроме них, и местные рыбаки по обе стороны Северного моря нередко пересекали его на своих крупных и вполне мореходных лодках из кожи, преодолевая путь на веслах и под парусами за два-три дня. Таким образом, они поддерживали контакт, который (хотя они этого не знали) был старше, чем само Северное море.

Но в последнее время движение в основном шло в одном направлении. И лодки, которые достигают английских берегов из Дании и Швеции, переполнены женщинами, детьми и домашним скарбом. На этих лодках приплыли беженцы, поселенцы, искавшие новый дом. Они рассказывают на своем малопонятном языке о разорении их родных земель новыми волнами кочевников с боевыми топорами.

Люди боевых топоров впервые появились в Ютландии с юго-востока во времена их прадедов. Но поначалу их было немного и они практически не вмешивались в жизнь местного населения. Теперь они идут ордами в Ютландию из Германии и, добравшись до островов Датского архипелага, встречаются с другими представителями той же культуры, пришедшими через Швецию. Новые поселенцы в Британии наглядно рассказывают, как оседлые земледельцы Дании и юга Швеции, имея акры очищенной, отвоеванной у леса земли, деревянные дома и каменные коридорные гробницы, постепенно разоряются пришлыми скотоводами. Они не могут спастись, поскольку не имеют лодок. Они рассказывают, как сами, являясь мореплавателями с незапамятных времен, привычными к долгим морским путешествиям – экспедициям за тюленями и китами, решили уехать, пока погода благоприятствует, и поискать новое место жительства за морем. Торговцы слушают с большой симпатией эту грустную историю и ненавязчиво поднимают цены на свои каменные топоры, без которых пришлым людям не обойтись, если они хотят расчистить площадку для строительства деревни. В обмен они принимают любые ценные вещи – часто это янтарь, – которые скандинавам удалось сберечь.