Валерия Пименова - Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург [сборник]

Сразу же по возвращении в Ленинград Котляр был взят под наблюдение. Это позволило установить, что он ведет себя крайне нервозно: ночью выходил на берег реки Смоленки рядом со своим домом, что-то искал в воде. Затем появился возле мусорных баков во дворе, пытаясь что-то в них отыскать.

На следующую ночь бригада аквалангистов обследовала дно Смоленки в том районе, но работе мешал большой и вязкий слой ила.

Поиски окончились безрезультатно. Тем временем на свалке сыщики организовали досмотр всего мусора, вывезенного из района, где проживал Котляр. Но частей трупа, окровавленных тряпок или одежды найти не удалось.

В течение дня Котляр дважды пытался встретиться с Галиной Терентьевой, приходил к ней домой (адрес он узнал из записки, положенной оперативниками обратно в почтовый ящик). Туфли и зонтик Котляру пришлось передать соседке по квартире.

При опросе матери Бориса Котляра выяснилось, что она тоже имеет доступ в квартиру сына и иногда помогает в уборке. 17 июня мать обнаружила в квартире тщательно вымытый пол на кухне и в прихожей, обратив внимание на отсутствие половых тряпок и части коврика возле ванны. Мать рассказала, что сын в ночь с 13 на 14 июня ночевал у брата, живущего в том же доме.

Все обстоятельства, выявленные в результате оперативно-розыскных мероприятий, создавали у сотрудников опергруппы уверенность в причастности Бориса Котляра к исчезновению жены.

20 июня прокуратура г. Ленинграда возбудила уголовное дело по признакам ст. 107 УК РСФСР. Только это давало возможность провести необходимые следственные действия и процессуально оформить собранные материалы.

Тщательный обыск в квартире Котляр с размонтированием и осмотром санузла и ванны позволил обнаружить важное вещественное доказательство — майку Бориса Котляра со следами крови. Собранные материалы по уголовному делу давали основание, чтобы задержать его в качестве подозреваемого по ст. 122 УПК РСФСР. В распоряжении следствия было всего трое суток.

На допросе Котляр продолжал настаивать на ранее данных им объяснениях, хотя они противоречили установленным обстоятельствам. Показания о месте нахождения после отъезда жены на вокзал объективно не поддавались проверке, т. к. он якобы провел некоторое время на пляже в ЦПКиО им. С. М. Кирова среди незнакомых людей. Нахождение у брата в ночь с 13 на 14 июня Котляр объяснил тем, что потерял ключ от квартиры, который нашелся утром 14 июня.

Для всего хода расследования наступила определенная «критическая точка». Необходимо было найти точный и эффективный психологический ход, который побудил бы преступника дать правдивые показания. Сотрудники угрозыска приняли решение не вызывать первые двое суток Котляра на допрос, чтобы создать у него состояние внутренней неуверенности, беспокойства.

Расчет полностью оправдался. В камере Котляр ничего не говорил об истинных причинах своего задержания, но вскользь поинтересовался режимом содержания в местах лишения свободы.

Допрос Бориса Котляра 25 июня 1970 года стал кульминацией проводимых мероприятий. У следователя по существу оставался в распоряжении один козырь: свидетель Терентьева с ее показаниями о расставании с Котляром у дверей его квартиры поздним вечером 12 июня. Всё остальное — цепь определенных улик, которых для получения санкции прокурора на арест подозреваемого было явно недостаточно. Освобождение из-под стражи (а срок задержания заканчивался буквально через несколько часов) означал по существу провал всей проведенной работы по раскрытию дела.

Терентьеву вызвали на Литейный, 4, где тогда находилось ГУВД, посадили ее в коридоре, возле кабинета. Это была еще одна оперативная комбинация, рассчитанная на психологический эффект. Потом конвойные рассказали, что, увидев Галину, Котляр был так потрясен, что его необходимо было поддержать от падения.

На допросе Котляр продолжал отстаивать свои прежние показания. Но очная ставка со свидетельницей Терентьевой его вконец ошеломила. В ходе допроса он дал подробные показания о совершенном преступлении.

…В ту злополучную ночь, увидев незнакомую женщину, Людмила Котляр устроила скандал и несколько раз ударила Бориса по лицу. Боясь шума и вспомнив все прежние оскорбления, он схватил жену за горло и задушил.

Как скрыть совершенное преступление? Раздевшись до трусов, Котляр отнес труп жены в ванну. Там с помощью кухонного ножа расчленил его, отделив голову, руки и ноги в суставах. Затем упаковал части трупа в бумагу, халат жены и тряпки, сложил все в большой старый чемодан. Ванну, пол на кухне и в прихожей пришлось тщательно вымыть.

Особенно тяжело было признать факт расчленения. Вначале Котляр дал показания о том, что труп жены он спрятал в мешке, а затем незаметно уложил в кузов грузовика, который стоял возле дома и под утро куда-то уехал. И только когда с Уголовным кодексом в руках Котляру разъяснили значение чистосердечного признания для смягчения наказания, он окончательно раскрылся.

Утром, около 8 часов, 13 июня 1970 года Борис Котляр в кассе Аэрофлота на Васильевском острове взял билет на самолет в Киев туда и обратно на вымышленную фамилию Федосюк.

Прилетев в Киев, Котляр на такси доехал до пассажирского причала, откуда отправляются теплоходы местных рейсов по Днепру. На теплоходе он выбрал укромное, скрытое от команды и немногочисленных пассажиров место на корме и по ходу движения выбросил части трупа в воду.

К вечеру он успел вернуться на самолете домой, а на следующий день, 14 июня, в составе ансамбля уехал на гастроли в Ригу. Там в одном из дворов он незаметно выбросил чемодан, в котором перевозил части трупа жены.

Показания Котляра были подтверждены в ходе следственных экспериментов (изъятием авиабилета, теплоходной поездкой уже под конвоем по местам выброса частей тела в Днепр). Большой удачей экспертов было установление по характерной для балерин деформации стопы и группе крови принадлежность извлеченной из Днепра левой ноги женщины, отчлененной в коленном суставе, именно Людмиле Котляр.

Борису Котляру с учетом совершения убийства в состоянии аффекта был назначен срок лишения свободы в виде 8 лет.

Участие в раскрытии преступления принимал

Юрий Васильевич Курмашов, оперуполномоченный 1 отдела УУР, руководитель опергруппы

30 октября 1973 года, в 3 часа ночи, при смене караула в воинской части в поселке Мурино был обнаружен труп часового: на теле 19-летнего рядового Родионова было обнаружено два десятка ножевых ранений. Его автомат и два магазина с боевыми патронами бесследно исчезли.

Воинская часть была немедленно поднята по тревоге, но поиски успеха не принесли. И тогда в работу по розыску преступников под руководством Главка включился весь аппарат уголовного розыска Ленинграда и области.