Сергей Мазуркевич - Великие заблуждения человечества. 100 непреложных истин, в которые верили все

Настоящие же, а не киношные покорители Дикого Запада для все-таки изредка случавшихся перестрелок использовали винтовки, а револьверы носили как мужественное украшение. И редко кто носил два пистолета сразу – это считалось дурным тоном или признаком новичка. Поэтому позволяли себе носить сразу два кольта лишь техасские наездники и военные, как известно, тонким вкусом не отличавшиеся.

Не были ковбои и такими беспробудными пьяницами, как это принято показывать в фильмах. Следует учитывать, что во время изматывающих перегонов скота пастухам было не до развлечений. Мало того, оказывается, во время работы у ковбоев были запрещены не только выпивка, но также и игра в карты и ругань… Конечно, не все эти правила выполняли, но то, что они были установлены, уже говорит о многом.

Заблуждаются и те, кто по увиденному в вестернах считает, что для ковбоев было характерно хамское отношение к женщинам. Вот строки из «Кодекса края открытого пастбища» (своеобразного ковбойского свода правил и законов): «Уважай женщину, как свою сестру». Другое дело, что не все придерживались подобных правил, но ведь всегда и везде есть те, кто не следует общепринятым нормам.

Внешний вид настоящих ковбоев не имел ничего общего с героями вестернов и рекламы американских сигарет. Джинсов тогда еще не было, клетчатых рубах – ковбоек – тоже, а вместо шляп-стетсонов конные пастухи носили мексиканские сомбреро. В общем, как пел когда-то Владимир Высоцкий, правда, на другую тему: «Нет, ребята, все не так. Все не так, ребята…»

Многие западные историки имеют страсть не только к очернению истории Руси. Они еще любят лакировать историю своих стран. Классический пример подобной лакировки – Гражданская война 1861–1865 годов в США – самый кровавый эпизод истории этой страны.

До сих пор многие свято верят в то, что война Севера с Югом произошла по той причине, что добряки северяне вдруг вознамерились освободить афроамериканцев, томившихся в рабстве у южан-плантаторов. Увы, это всего лишь заблуждение. Нет никаких оснований подозревать янки в подобном альтруизме. Массового движения за отмену рабства ни в начале, ни в середине XIX века в Америке не отмечалось.

В действительности, как и большинство войн, эта началась из корыстных интересов. Финансово-промышленным олигархам Севера необходимо было уничтожить самоуправление штатов и подчинить богатый и независимый Юг власти федерального центра.

К тому же именно в это время предельной остроты достиг спор о путях развития сельского хозяйства. Дело в том, что фермеры Севера никак не могли конкурировать с плантаторами Юга (вот вам и опровержение мнения о невыгодности рабского труда). А потому больше всех в отмене рабства были заинтересованы именно фермеры, желавшие тем самым лишить южных плантаторов конкурентных преимуществ.

Кстати, было бы наивным считать, что все южане поголовно были рабовладельцами-эксплуататорами. Три четверти населения южных штатов никогда и в глаза не видели никаких рабов. Большинство из них собственноручно обрабатывали небольшие клочки земли.

Неудивительно, что с подачи Линкольна в первый год войны Севера и Юга был принят не закон об отмене рабства, а закон о гомстедах, согласно которому любой гражданин США имел право за очень символическую плату получить 15 акров завоеванной земли. До принятия этого закона землю нужно было покупать за очень большие деньги, которых не было у бедных северян и которые были у богатых плантаторов. И тут такой подарок правительства. Но для того, чтобы его получить, необходимо было сломить сопротивление южан.

И именно за свою потенциальную собственность, а вовсе не за изнемогавших от плантаторского ига негров отправлялись воевать северяне.

Как ни странно, долгое время военное счастье улыбалось южанам. Странно, потому что территория северян охватывала 26 из 34 тогдашних штатов, с населением 22 миллиона человек, и именно на Севере располагалось 99 процентов всей тяжелой промышленности США, в том числе и оружейной, тогда как вся промышленная база южан ограничивалась небольшими фабриками по переработке хлопка и табака. К тому же северяне контролировали армию и военный флот.

Тем не менее первые три года войны боевое счастье было на стороне «мятежников» Юга, а «борцы за справедливость» отступали по всем фронтам.

Причина состояла в том, что армия южан, состоявшая исключительно из добровольцев, защищала свой образ жизни, свое право на самоуправление, свою честь и собственность. В войска же федерального центра шли в основном неимущие американцы, в надежде впоследствии урвать себе кусок земли. Но и они после полугода провальной кампании потеряли всякое желание воевать, и президенту Линкольну пришлось издать указ о принудительной мобилизации, пригрозив каторгой за уклонение. Впрочем, и это не помогло. Тогда, чтобы спасти положение, в Европе открылись иммиграционные миссии.

И если раньше в Америку ехали только самые смелые, сильные, уверенные в себе и умеющие преодолевать трудности люди, то теперь в Новый Свет хлынул поток, названный журналистом Львом Вершининым «отбросами Европы». Новые американцы, желавшие сразу же разбогатеть, вместо обещанных златых гор и молочных рек получали в руки винтовки и отправлялись на фронт.

Еще одним удачным (и в то же время постыдным) шагом федерального правительства было решение вести войну на уничтожение – с массовыми расстрелами мирного населения, разрушениями городов и созданием концлагерей.

И только тогда не считающейся со своими и чужими потерями армии северян удалось перехватить военную инициативу, и в апреле 1865 года главнокомандующий армией США, будущий президент Америки (чьим портретом мы можем любоваться на пятидесятидолларовых купюрах) генерал Улисс Грант принял капитуляцию у главнокомандующего силами Юга генерала Роберта Ли.

Кстати, многие военные историки считают, что одним из верных последователей генерала Гранта является маршал Жуков, заваливший оборону противника телами собственных солдат. Сам Грант не раз заявлял, что нет никакого резона беречь эмигрантское отребье, которым он командовал.

Что же касается самих афроамериканцев, то за все четыре года войны они так ни разу и не восстали в тылу южан, дабы помочь своим освободителям. И что еще удивительнее, с первых же дней войны они добровольно записывались в армию угнетателей.