Александр Звягинцев - Главный процесс человечества. Репортаж из прошлого. Обращение к будущему

В этом отношении характерна обращенная к солдатам директива командующего армейской группировкой фельдмаршала фон Рейхенау: «Солдат на восточных территориях является не просто воином в соответствии с искусством ведения войны, но также является носителем беспощадной национальной идеологии». И далее, призывая к истреблению евреев, Рейхенау писал:

«Таким образом, солдат должен иметь полное понимание необходимости в жестоком и справедливом мщении против недочеловеков – евреев». (Документ США-556.)

В качестве примера можно также сослаться на приказ фельдмаршала фон Манштейна, адресованный солдатам. В этом приказе, исходя из «политических целей войны», фельдмаршал цинично призывал солдат вести ее, нарушая «установленные правила ведения войны в Европе». (Документ США-927.)

Таким образом, в ходе предъявления доказательств в полной мере установлено, что генеральный штаб и верховное командование гитлеровской армии представляли собою очень опасную преступную организацию.

Я счел своим долгом судьи написать особое мнение по тем важным вопросам, по которым я разошелся с решением членов Трибунала.

С вынесением приговора деятельность первого Международного военного трибунала завершилась. 2 октября 1946 г. большинство судей и обвинителей уже собиралось в дорогу и с чувством выполненного долга разъезжалось по домам.

Но для осужденных к смертной казни главное событие было впереди. Они не знали, что исполнение приговора была назначено через пятнадцать дней после оглашения вердикта, не считая воскресений, но были уверены, что союзники тянуть с этим делом не будут. Со 2 по 5 октября, т. е. в течение предписанных четырех суток, почти все осужденные или их защитники подали свои апелляции. Согласно статье 29 Лондонского соглашения от 8 августа 1945 г. четырехсторонний Контрольный совет по Германии был наделен правом изменять некоторые приговоры и уменьшать сроки заключения.

Будучи реалистами, осужденные на казнь через повешение на помилование не надеялись, а просили применить другую экзекуцию – расстрел. Геринг не меньше, а, может быть, больше других желал смерти от пули, считая виселицу позором. Однако он не захотел просить снисхождения. За него, не уведомив подзащитного, это сделал адвокат Отто Штамер, который ходатайствовал о смягчении приговора или, в случае невозможности этого, о замене повешения расстрелом.

Йодль, который все еще не мог понять, за что он должен подняться на эшафот, сначала тоже не думал подавать апелляцию, но потом все-таки ее написал.

Совсем в другом направлении двигалась мысль гросс-адмирала Редера, приговоренного к пожизненному заключению: он просил Контрольный совет ужесточить наказание и заменить тюрьму смертной казнью.

Готовясь рассмотреть ходатайства, члены Контрольного совета обговаривали возможность «смягчить» участь Йодля до расстрела. Но «вмешалась» политическая директива, поступившая из Лондона. 7 октября лейбористское правительство Великобритании на внеочередном заседании рассмотрело вопрос о ситуации в Нюрнберге. Член Контрольного совета от этой страны главный маршал авиации Дуглас получил секретную телеграмму не удовлетворять прошений и не допускать никаких изменений в приговорах.

Правда, и без подобного мнения никто не был настроен на милости, за исключением случая Йодля. На заседании американский и французский представители высказались за его расстрел, но их коллеги, советский и британский, категорически с ними не согласились. Решение о расстреле Йодля не прошло.

Впоследствии, годы спустя, член Международного военного трибунала от Франции профессор Доннедье де Вабр уже официально высказал свою точку зрения, заявив, что Йодль был приговорен к повешению незаслуженно.

Просьба гросс-адмирала Редера также осталась без последствий, поскольку в руководящих документах «помилование» в виде ужесточения наказания не значилось.

В общем, приговор был оставлен без изменений.

Контрольный совет утвердил дату казни – 16 октября 1946 г.

Неверно думать, что у осужденных к высшей мере наказания все дела уже позади. Напротив, в любой тюрьме действует строгий регламент их последнего отрезка жизни. Так было и в Нюрнберге. Контрольный совет по Германии постановил, что осужденным предоставляется право прощальной встречи с родственниками. Продолжительность последнего свидания – один час в один из дней с 6 по 12 октября. До 12 часов 5 октября им разрешалось увидеться с адвокатами, чтобы оформить завещания, распорядиться личными вещами, передать письма и т. д.

Заявления приговоренных по поводу личных вещей были реализованы лишь частично. Уже после казни Четырехсторонняя комиссия решила, что все их ордена и другие знаки отличия с нацистской символикой нужно уничтожить, а родственникам передать только одежду, неценные личные вещи и деньги в сумме не более тысячи рейхсмарок. Предполагалось, что изъятые у нацистских вождей активы должны пойти на уплату издержек на ведение Нюрнбергского процесса, которые достигли 4,4 миллиона долларов.

При аресте в багаже и карманах многих нацистских вождей оказалось немало весьма дорогих предметов. Например, у Деница был украшенный бриллиантами орден, который после удаления свастики отошел финансовому управлению оккупационных войск США в счет уплаты судебных издержек. Туда же ушли два золотых партийных значка Геринга в виде орлов с крыльями из платины, два золотых партийных значка Кейтеля и т. д. Их награды – у многих за две войны, кинжалы, маршальские жезлы и прочие недрагоценные предметы были уничтожены.

У Геринга ручная кладь представляла собой целую гору голубой кожи чемоданов. Многое из их содержимого он подарил персоналу тюрьмы, устанавливая полезные контакты, многое попросту растащили. Но и то, что было передано его жене, Эмме Геринг, кое о чем все же свидетельствует: два золотых портсигара – для сигар и сигарет, чемоданчик для туалетных принадлежностей, аптечка, пятеро разных часов, в том числе антикварные и с бриллиантами, серебряный резак для сигар и еще один резак, настольный, запонки, четыре драгоценных булавки, зажигалка, карманный навигационный циркуль с компасом и даже два комплекта конской сбруи в специальных чемоданах. Рейхсминистр иностранных дел Риббентроп с его единственными часами «Лонжин» и зубными мостами в сравнении с Герингом выглядел просто изгоем.

Прошу вас отправить все мои нижеперечисленные личные вещи моему адвокату, д-ру Георгу Фрешману, Нюрнберг, Вейландштрассе, 36. Для последующей передачи моей жене, Аннелизе Риббентроп.