Александр Звягинцев - Главный процесс человечества. Репортаж из прошлого. Обращение к будущему

Ранее блиставший на суде народов Р. Джексон, бывший главный обвинитель от США в Международном военном трибунале, по возвращении домой стал более осторожным и рекомендовал другие процессы проводить «не по Нюрнбергскому методу». Через некоторое время общественность узнала, что кроется за этими словами. Английский журнал «Нью Ревью» от 26 мая 1949 г. интерпретировав этот тезис поведал миру, что в вопросе о военных преступниках США и Англия «должны руководствоваться в своей политике скорее интересами будущего, нежели прошлого». И действительно, новые лидеры этих государств более сдержанно стали относиться к выполнению некоторых положений Московской декларации 1943 года, согласно требований которой все подписанты взяли на себя обязательства найти «даже на краю света» тех, кто обагрил руки невинной кровью, и передать обвинителям «с тем, чтобы могло свершиться правосудие».

Поэтому неудивительно, что некоторые нацисты с их непревзойденным опытом тайных дел очень скоро были востребованы и оказались в штате западных спецслужб, где продолжили свою карьеру.

После того, как на июльских парламентских выборах 1945 года консерваторы потерпели сокрушительное поражение, и темпераментный Уинстон Черчилль потерял пост премьер-министра, он, будучи в США, 5 марта 1946 г. разразился известной фултонской речью. Экс-премьер настолько зримо представил разделивший Европу «железный занавес» и «коммунистическую экспансию», что эта речь вызвала огромный резонанс и стала предметом осуждения или сочувствия во всех уголках планеты. Сам Черчилль считал свою речь самой важной в своей политической карьере. Да и подана она была очень серьезно: чтобы представить местной академической аудитории отставного премьера, в то время лидера британской оппозиции, в Фултон «за тысячу миль» от Вашингтона прибыл сам президент США.

И. В. Сталин усмотрел в словах Черчилля подстрекательство Соединенных Штатов, в то время монопольно обладающих ядерным оружием, к нападению на СССР и поставил недавнего союзника в один ряд с Гитлером. Но были и прямо противоположные оценки. Рональд Рейган через много лет заметил, что из фултонской речи, ни больше ни меньше, вырос современный Запад и мир на нашей планете.

Так или иначе, крупномасштабная «холодная война» стала печальной реальностью послевоенного времени. С ее началом розыскные списки ООН кое-где стали применять и для другой цели – вербовки тайных агентов и информаторов.

На пресс-конференции в Агентстве печати «Новости», состоявшейся 22 марта 1983 г., аналитики привели ряд фактов, свидетельствующих о том, что страны Запада взяли курс на укрывательство немецких военных преступников, уклонение от выполнения международных обязательств и долга перед миллионами жертв нацизма. Например, на пресс-конференции указывалось, что 27 июля 1943 г. на совещании, созванном военным министерством и госдепартаментом США, представитель Пентагона полковник Винлокк заявил: «На нас возложена задача подготовить из немцев кадры, которые могли бы быть использованы для укрепления престижа Америки… Национал-социалисты могут быть и будут полезней и удобней разных антифашистов и вообще демократов… Нам нужны многочисленные и близкие нам по духу и убеждению кадры».

В СССР же разоблачение беглых и прятавшихся фашистов активно велось и через много лет после победы. За рубеж, в том числе США, ФРГ, Австрию, Голландию советская сторона только за 1977–1982 гг. передала более трех тысяч протоколов допросов свидетелей и потерпевших, большое число немецких трофейных документов. Ответные меры были более чем скромными. Для допросов свидетелей в этот период приезжало 397 зарубежных юристов, в присутствии которых было допрошено около 600 свидетелей, и 189 наших граждан по вызову судов отправилось за границу для дачи показаний.

При этом хочется подчеркнуть, что объективность и доказательность советских обвинительных материалов вопросов не вызывала. Наоборот, зарубежные органы юстиции не раз отмечали их основательность. Так, в решении окружного федерального суда Нью-Йорка от 30 июля 1981 г. по делу фашистского карателя Линнаса указывалось, что «свидетели защиты не смогли привести ни одного примера из практики любых западных судов, когда Советским Союзом были бы представлены судам или органам государственной власти фальсифицированные, подделанные или иные ложные доказательства».

Время от времени на западе всплывали конкретные неприглядные факты укрывательства бывших нацистов и их пособников. В США в марте 1977 г. Эйлберг, в то время член палаты представителей от штата Пенсильвания, отправил в Пентагон запрос относительно 48 лиц, подозреваемых в военных преступлениях, в том числе и бывшего бургомистра белорусского города Клецка Ясюка, участвовавшего в расстрелах мирных жителей. Из Пентагона был получен ответ, что имени Ясюка в армейских досье нет. Однако как позже выяснилось его досье существовало и хранилось под грифом «Содержит секретные данные, рассмотрению Конгресса не подлежит».

В 1983 г. эффект разорвавшейся бомбы произвело сообщение о том, что бывший шеф гестапо в Лионе Клаус Барбье находился в свое время на денежном содержании американской разведки, а в 1951 г., пользуясь ее возможностями, выехал из Европы в Боливию.

Имя беглого гауптштурмфюрера СС давно значилось в списках разыскиваемых военных преступников как у французов, так и у американцев. Между тем весной 1947 г. Барбье рискнул предложить свои услуги спецслужбам США. Обстановка этому благоприятствовала. «Холодная война» набирала обороты, отношения между Западом и Востоком быстро ухудшались. В Америке повышенный интерес стал проявляться к гиммлеровским специалистам тайных дел.

Барбье обратился в армейскую контрразведку США и был сразу взят платным сотрудником. На первых порах его главная задача заключалась в том, чтобы организовать проникновение «своих людей» в ряды коммунистов Баварии.

Это был пример двойной игры. Одни агенты США продолжали поиск и наказание военных преступников в духе Нюрнбергского трибунала, а другие, за кулисами антифашистской борьбы, заботились о том, чтобы «ценные» люди не предстали перед лицом своих обвинителей.

Барбье со своим богатым «опытом» обрел у новых хозяев репутацию «деловитого парня» и «гения допроса». Об его преступлениях американцы предпочитали не думать. Один из его новых коллег по контрразведке вспоминал: «Учитывая его большую пользу для нашей организации, мы не испытывали особых угрызений совести».

Когда Франция стала все энергичнее требовать выдачу Барбье, а французские сыщики вышли на след преступника, кое-кто дал ему возможность скрыться. В Латинской Америке Барбье быстро установил контакты со старыми знакомыми по службе в СС, и вскоре стал советником тайной полиции Боливии.