Гарри Картрайт - Грязные деньги

Рэвкайнду уже не раз приходилось иметь дело с обвинениями, построенными в основном на записях подслушанных разговоров. Он считал, что лучшим методом защиты в подобных делах была как можно более быстрая "нейтрализация" таких записей. Для этого нужно было лишь намекнуть на их содержание средствам массовой информации, а также объяснить кое-какие юридические нюансы. "Я хотел, чтобы обвинение знало, что мы не слабаки и готовы бороться и с пленками, — сказал он в частной беседе. — Если федеральные власти почувствуют, что мы можем использовать пленки в собственных целях, они могут вообще воздержаться от предъявления обвинения". Рэвкайнд узнал, что ходом расследования заправляют не обвинители из федеральной прокуратуры, а ФБР. Более того, ему стало известно, что в ФБР произошел даже раскол: одна группа не хотела предъявлять Джо Чагре обвинение в участии в сговоре с целью убийства судьи, а другая, более влиятельная, считала, что у властей нет иного выбора. Все доказательства обвинения против Харрелсона и Джимми Чагры строились исключительно на магнитофонных записях и материалах, изъятых во время обыска. Вот почему, если Джо не будет предъявлено обвинение в участии в преступном сговоре, все эти доказательства могут оказаться в суде бесполезными. Рэвкайнд знал, что оснований для предъявления Джо обвинения у властей более чем достаточно, а большое жюри поступит так, как скажет обвинение. Если Джо будет предъявлено обвинение, суд, несомненно, назначит такой большой залог, что уплатить его будет просто невозможно, и тогда Джо отправится прямо в тюрьму — на многие недели, а может быть, и месяцы. Рэвкайнд был уверен, что судья Сешнс будет настаивать на слушании дела в Сан-Антонио, где сама фамилия Чагры предана анафеме. К тому же заседания будут проходить в здании суда, носящем имя жертвы преступления. "Исход дела в этом случае будет предрешен еще до начала слушаний", — сказал Рэвкайнд.

Через неделю после встречи с агентами ФБР Рэвкайнд пригласил к себе в офис в центре Далласа представителей средств массовой информации, договорившись заранее, что Джо пройдет еще одну проверку на "детекторе лжи", с результатами которой журналисты будут ознакомлены. Адвокат назвал свою идею "рискованной", но особого риска здесь не было. Как и следовало ожидать, Джо прошел проверку успешно. Бывший аналитик из полицейского управления в Далласе Дональд Макслрой заявил журналистам: "Ему были заданы вопросы о причастности к убийству Вуда, на которые он дал правдивые ответы. К убийству он не причастен". Как и в случае с первой проверкой в Калифорнии, ее результаты предполагалось направить в отделение ФБР в Сан-Антонио в надежде на то, что они заставят большое жюри воздержаться от предъявления обвинения. "Мы не знали результатов заранее, — сказал Рэвкайнд, обращаясь к журналистам. — У нас не было ни плана А, ни плана Б. Если бы он не прошел проверку, нам пришлось бы с горя выпрыгнуть из окна". Рэвкайнд сказал несколько слов о теперь уже знаменитой карте. Уже одно то, что карта была у Джо в течение нескольких месяцев и он ею не воспользовался, говорит о его невиновности. Адвокат считал, что ФБР пока не обнаружило орудия убийства, потому что в противном случае агенты не напускали бы столько тумана по поводу имеющихся у них улик.

На той же неделе в Сан-Антонио вместо дискредитировавшего себя старого состава большого жюри, исчезнувшего вместе с Джеми Бойдом, к расследованию обстоятельств убийства Вуда приступило новое жюри. Работа проходила в строгой секретности, и даже вновь назначенному федеральному прокурору Эдварду Прадо, ставленнику президента Рейгана, не сообщалось ни место, ни время очередного заседания. Всеми текущими делами, связанными с работой большого жюри, руководила новая группа обвинителей, возглавлявшаяся помощником федерального прокурора Реем Джаном и его женой Лерой Джан — лучшими юристами в Сан-Антонио. Но все важные решения принимались Вашингтоном. Многие из свидетелей, в свое время дававших показания прежнему составу большого жюри, были вызваны вновь. Среди них были давнишний приятель Харрелсона Пит Кей и падчерица Харрелсона Тереза Старр (теперь уже разведенная и вновь взявшая девичью фамилию). Светская дама из Эль-Пасо Вирджиния Фара также получила повестку, как и Эрл Макклендон (вскоре он будет приговорен к году тюремного заключения за содействие Джимми Чагре, когда тот скрывался от правосудия). К этому времени судебные власти уже знали, что Тереза Старр получила от Лиз Чагры деньги за убийство, но им не было известно, когда и где. ФБР все еще полагало, что Лиз передала деньги либо в Корпус-Кристи, либо в Браунсвилле, а не в клубе "Жокей" в Лас-Вегасе.

27 марта, на второй день работы нового состава жюри, срок полномочий которого был продлен до полутора лет, Тереза Старр отказалась отвечать на все десять заданных ей вопросов, включая ключевой: "Вам известно, что Чарлз Харрелсон убил судью Вуда?" Поскольку Терезе был предоставлен свидетельский иммунитет, освобождавший её от ответственности перед законом, отказываться от дачи показаний она не имела права. Окружной федеральный судья Адриан Спирс, давнишний друг судьи Вуда, обвинил эту 23-летнюю девушку в оскорблении суда и распорядился поместить ее в городскую тюрьму в Ювалде (штат Техас) в 130 километрах к юго-западу от Сан-Антонио до истечения срока полномочий большого жюри или же до тех пор, пока та не передумает и не согласится содействовать расследованию. Тереза сказала судье, что ей, конечно, не хочется отправляться в тюрьму, но еще больше ей не хочется, чтобы из-за нее туда попал кто-нибудь из тех, кого она любит. Например, мама. Или Чарлз Харрелсон. Но власти недвусмысленно дали понять, что отправят в тюрьму каждого, кто откажется отвечать на вопросы большого жюри. Это, разумеется, касалось и матери Терезы Джо-Энн Харрелсон. Власти знали, что Харрелсон не "расколется", поэтому они вознамерились теперь испытать преданность его многочисленных любовниц.

Тем временем у ФБР возникли проблемы с алиби Харрелсона, которое все еще подтверждалось по меньшей мере двумя свидетелями. Даласский парикмахер Ралф Митчелл был уверен, что видел Харрелсона у себя в парикмахерской в то утро, когда было совершено убийство, хотя и не мог вспомнить точное время. Шерил Мендоса, кассир банка "Бэнк энд траст" на Гринвилл-авеню в Далласе, тоже не могла назвать точное время, но утверждала, что хорошо помнит, что примерно в половине двенадцатого 29 мая 1979 года дожидалась в банке человека, который представился как Чарлз Харрелсон. Она вспомнила, что тот получал деньги сразу по нескольким чекам и предъявил в качестве документа, удостоверяющего личность, водительские права, выданные в штате Орегон. Но лучше всего Шерил запомнила другое: вскоре после ухода клиента она вдруг обнаружила, что один из чеков выписан на закрытый счет. Тогда она позвонила Харрелсону и попросила вернуть деньги. "Я была приятно поражена, — сказала она, — когда он пришел в тот же день и вернул деньги сполна".