Александр Андреев - Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады

Паны стали вести разговоры о признании казаков «врагами Отечества». Украинцы в Речи Посполитой были не гражданами, а бесправными подданными, а их вековые земли Киевской Руси превратились в колонию Польской Короны. Украина замерла и ждала, как на это решение магнатов ответит славное Войско Запорожское. Время Богдана Великого еще не пришло и гетманом запорожцев и нереестровых казаков был избран геройский Иван Сулима и он не терял рыцарского времени даром.

Перед смертью Сигизмунд III назначил реестровым старшим гетманом Ивана Кулагу, который в Каневе поклялся королю уничтожить Запорожскую Сечь. Поход у королевского ставленника с четырьмя тысячами реестровиков не получился, и в том же 1632 году на войсковой раде у каневского Маслова Става казаки свергли Кулагу с гетманства и убили его.

Православный шляхтич с Черниговщины Иван Сулима пятнадцать лет проплавал рабом на турецком военном флоте. В 1620 году он с товарищами на Средиземном море смог, наконец, захватить свою боевую галеру и прорвался на ней сквозь частокол османских кораблей прямо в Рим, где сам папа Павел V наградил украинского отчаянного казака золотой медалью. Сулима благополучно вернулся на Запорожскую Сечь, возглавил несколько больших походов и целый год осаждал грозный турецкий Азов, проложив дорогу для его удачного штурма донским казакам, через несколько лет взявших этот город на Дону.

Новый казацкий гетман сделал из запорожского походного табора укрепления из возов, идеальную передвижную крепость. Табор представлял из себя, огромный четырехугольник, по сторонам которого стояли или ехали в три плотных ряда возы, четвертым рядом шли пушки. Внутри табора везли продовольствие, воду, военное снаряжение, вели запасных лошадей, гнали скот. По всему внутреннему периметру четырехугольника шла пехота, впереди и по бокам табора густыми шеренгами двигалась конница.

Если казацкий табор в походе атаковали большие силы противника, то он никогда не останавливался и отбивался на ходу до тех пор, пока не добирался до реки или озера. У воды казаки быстро выпрягали из возов лошадей, ставили их оглоблями внутрь табора, сцепляли колеса, а возы сковывали цепями. Сразу за возами, впоследствии бронированными, строилась пехота, в специальных лагерных воротах устанавливались орудия, а конница выстраивалась по бокам и сзади табора. При вражеской атаке казацкая конница сразу же вылетала навстречу, заманивала противника к табору, перед ним быстро разъезжалась в стороны и из орудийных ворот залпами били пушки. На ошарашенного и расстроенного врага из лагеря тут же выходила казацкая пехота, бившая ружейными залпами, а с флангов на него налетала отчаянная конница, после чего казаки поднимали неприятеля на копья.

Если врагов было очень много, то вокруг четырехугольника выкапывался глубокий ров и насыпался высокий вал, устраивались шанцы, редуты и рентраншементы. На валу делались особые горки, площадки для пушек, в валу прорезались деревянные ворота для контратак, также прикрытые казацкими гарматами. В самом центре табора делался земляной сруб, на все стороны которого устанавливались орудия для ликвидации возможных прорывов внутрь лагеря. Поле перед фронтом утыкалось поломанным оружием и страшным для лошадей и людей железным «чесноком», ночью вырывались невидимые противнику глубокие волчьи ямы, аккуратно закрытые ветками и дерном с травой. Казацкий табор мог даже ходить в атаку, прижимая, например, врага к болоту, реке, горам и уничтожая его в страшной рукопашной битве.

Два года казаки во главе с Сулимой ходили в дальний турецкий поход, а при возвращении в 1635 году на Запорожскую Сечь с ходу взяли недавно построенный грозный Кодак и стерли в нем весь гарнизон из опытнейших немецких наемников, опять открыв Украине прямую дорогу за пороги.

Навстречу усталым полкам Сулимы вышло втрое большее польское войско во главе с великим коронным гетманом Станиславом Конецпольским, который сразу же пообещал всем амнистию за разгром Кодака, если ему выдадут Сулиму. Половина казацкой старшины, понимая, что в сражении поляки просто перебьют своего врага, даже потеряв половину своих хоругвей, сумела захватить своего гетмана и выдала его шляхте. Управляться со своенравной и совсем не глупой казацкой верхушкой было совсем не просто и первым, кто овладел этим искусством в совершенстве, стал Богдан Великий, до взрыва которого в 1636 году оставалось еще двенадцать лет.

Ивана Сулиму, при обычном огромном стечении любопытных к пролитию крови, четвертовали в Варшаве, а кобзари и бандуристы запели по Украине новую думу:

Кодак тут же стали восстанавливать, усилив его опять наемный гарнизон. Казаки понимая, что Черное море снова для них закроют, переждали всегда морозную и снежную украинскую зиму и весной, когда появилась трава для лошадей, восстали вновь во главе с кошевым атаманом Запорожской Сечи Карпом Павлюком. Впервые на Украине Павлюк обратился ко всему народу с воззванием-универсалом: «Любой человек, кто пожелает быть казаком, не должен быть принуждаем к подданству панами».

Весной 1637 года Левобережье Днепра запылало пожаром восстания. Уже несколько лет Польская Корона держала под Киевом антиказацкое карательное войско во главе с польным гетманом и специалистом по крепкой старке Николаем Потоцким. Хорунжие гетмана сумели собрать надворные команды поместной шляхты, что усилило карателей вдвое, а с казаками начали неспешные переговоры, чтобы протянуть время до верной победы силой. Павлюк со всего казацкого размаха влетел в панскую ловушку и потребовал, чтобы король Речи Посполитой официально признал его гетманом Войска Запорожского реестровых казаков. В декабре польское войско страшной тройной атакой крылатых гусар через шесть рядов возов разгромило полки Павлюка вблизи Корсуни у села Кумейки. Казаки закрылись в неукрепленных по-настоящему Боровицах и обложивший местечко Потоцкий потребовал у них выдать своего гетмана и четырех старшин, само собой, дав честное слово, что казнить их не будет. Конечно, выданных Павлюка с полковниками тут же отвезли в Варшаву и в апреле 1638 года казнили чуть ли не на заседании сейма. Через неделю после, как обычно садистской казни, началось новое антипольское восстание.

Полки Якова Остряницы и Дмитрия Гуни заняли Хорол и Кременчуг, а в мае 1638 года разбили польское карательное войско под местечком Голтва. Восставшие встали у Черкасс, куда к ним со всей Украины пошли завзятые хлопцы. Восставшие никогда не должны останавливаться в своем движении к победе, потому что топтание на месте всегда смерть любого мятежа. Остряница, как и многие атаманы до него, совершил традиционную стратегическую ошибку – остановил восстание, не дав ему окрепнуть и, конечно, дождался усиленной польской атаки.