Георгий Санников - Большая Охота. Разгром УПА

Бандеру радовала каждая газетная или журнальная статья в советских изданиях о проявлениях украинского национализма. Он буквально бежал к американцам, доказывая, что дело его продолжает жить, что с ним «советы» еще считаются и боятся. Он радовался каждому судебному процессу над украинскими националистами, которые время от времени проходили в Западной Украине. «Вот видите, — обращался он к американцам, — опять они говорят обо мне».

Политический престиж Бандеры падал с каждым днем. Смерть Ребета прошла незаметно — рядовой случай.

Примерно за год до приведения приговора в исполнение украинские чекисты докладывали Москве об изменившейся обстановке вокруг Бандеры, о все усиливающихся разногласиях в руководстве зарубежной ОУН, виновником которых зачастую был Бандера, грызне среди лидеров, о наличии в руководстве разных взглядов на способы и средства ведения борьбы против Советского Союза, о расколе руководства, о падении авторитета Бандеры.

Украинские чекисты в связи с этим ставили вопрос о возможной отмене этой операции, так как смерть Бандеры, по их мнению, может способствовать политической консолидации оуновских зарубежных центров. Москва не соглашалась с мнением Киева. Наверное, определенную роль сыграл и чисто человеческий фактор: кому не хочется получить правительственную награду или повышение по службе? Тем более все было готово для осуществления этой акции.

Полковник А. Д. оказался прав. Похороны Бандеры вылились в мощную демонстрацию единства и сплоченности зарубежных украинских националистов. Смерть Бандеры консолидировала враждебные Советскому Союзу силы в среде украинской эмиграции. Спустя два года еще больший удар советскому престижу был нанесен предательством Сташинского.

Заслуженной карой, актом возмездия, казнью Бандеры мы невольно способствовали реанимации уже начинающего разлагаться политического трупа, воскрешая идеологию «бандеровщины». Украинская эмигрантская пресса писала в те дни: «Бандера умер, но дух его живет». Он превратился с нашей помощью в националистического Иисуса Христа.

Давно ушли в прошлое некоторые, прямо скажем, антигуманные, античеловеческие способы и методы работы разведок и контрразведок. Почти все государства мира осуждают терроризм, индивидуальный террор. Мы должны делать выводы и учиться на ошибках прошлого.

Не могу не сказать в этой связи несколько слов о Ю. В. Андропове, который, насколько мне известно, был первым и, наверное, единственным руководителем органов госбезопасности, который отрицательно относился к индивидуальному террору или подобным актам возмездия.

Сегодняшняя Чечня тоже чем-то отдаленно напоминает Украину 1945–1950 годов, хотя размах проводимых там антитеррористических операций в сотни раз превышает масштабы чекистско-войсковых операций тех лет в Западной Украине.

В годы вооруженного оуновского сопротивления советской власти в Западной Украине, как и сегодня в Чечне, не могла Россия поступать иначе. Каждое государство, располагая такими карательными органами, как армия, спецслужбы, суд, прокуратура, вынуждено прибегать к силе во имя общих государственных и народных интересов. В противном случае наступит невообразимый хаос и будут пролиты реки крови.

К чеченским террористам, как в свое время к «бандеровца» государство неоднократно обращалось с предложением о добровольной сдаче оружия, выходе с повинной и общей амнистии. Не хотите решать вопросы мирным путем — значит, будете уничтожены во имя интересов своего же народа, который боевики, как чеченские, так и украинские в прошлом, пытаются запугать силой оружия и зверств.

В мире еще существует много зла, основанного на национальных чувствах, исключительности и превосходстве над другими нациями. И с этим злом мы должны бороться. Не может быть в мире Богом избранной нации. Все мы под единым Богом. Но нужно различать национализм, проповедующий богоизбранность, и патриотизм. Если человек болеет и борется за интересы своей нации, своего государства — это не национализм, а выражение патриотизма. Ничего нет зазорного в том, что украинцы любят свою Украину, а русские — Россию. Но ни в Украине, и в России, в любом другом государстве не должно быть тех, кто проповедует ультрапатриотизм, национальную исключительность и богоизбранность своего народа.

Мы уже имеем один «богоизбранный» народ в Израиле. Но это другая тема.

В маленькой уютной двухкомнатной квартирке пятиэтажного панельного дома по улице Чудновского в Дарнице, именуемой сегодня Украинской Венецией, и, пожалуй, самым красивым предместьем Киева, в комнатке справа от миниатюрной прихожей в полтора квадратных метра сидели двое. Я, бывший офицер госбезопасности некогда великого и могучего Советского Союза, и полковник УПА [8] УПА — Украинская повстанческая армия. Василий Степанович Кук, он же Лемиш, он же Коваль, член центрального провода ОУН, более известный в подполье как Васыль Кук, — последний руководитель вооруженного подполья националистов в Западной Украине. Последний, потому что именно к нему перешло руководство вооруженным подпольем после ликвидации генерала Тараса Чупринки, вследствие чего активность подполья ОУН резко пошла на убыль.

Глядя на сидевшего передо мной Кука, я вспоминал то время, когда многотысячные силы были брошены на ликвидацию руководства УПА, поиски членов центрального провода ОУН Лемиша, Орлана (он же Вьюн, Рак, Зенон), известной и авторитетной в подполье, исключительно дерзкой и смелой Рут и десятков других активных руководителей вооруженного подполья в западных областях Украины. Особенно досаждал Чупринка — легендарная для оуновского подполья личность. Он действовал нагло, активно и изощренно. Это он в течение нескольких лет сумел успешно провести ряд вооруженных акций против войсковых соединений госбезопасности Украины, избежав при этом, несмотря на многократное превосходство в силах советских войск, уничтожения своих отрядов.

Генерал-хорунжий, как поговаривали в подполье, учился в военной академии еще до 1941 года где-то на Западе, о его военных талантах ходили легенды. Он мастерски владел практически всеми видами легкого стрелкового оружия: из любого положения и на приличном расстоянии он попадал в ученический тетрадный лист трижды из трех выстрелов, всаживая пули строго симметрично по углам листка, даже из такого оружия, как наш пистолет ТТ. Это он, Чупринка, переодевшись в форму полковника Советской Армии, свободно разгуливал по Львову, отвечая на приветствия младших по званию, а заболев туберкулезом, вместе со своей секретаршей-любовницей по подложным документам лечился в одном из специализированных санаториев союзного значения в Крыму.