Петр Букейханов - Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943

Согласно сведениям, которые приводит С. Ньютон [853], общая численность 9-й армии на 4 июля 1943 года составляла около 76 тысяч солдат и офицеров в боевых частях, 3368 орудий и минометов (без учета зенитной артиллерии), свыше тысячи танков и штурмовых орудий. Следовательно, принимая во внимание, что на участке прорыва было сосредоточено восемь пехотных дивизий (258, 7, 31, 6, 86, 292, 78-я штурмовая, 216-я), четыре танковые дивизии (2, 9, 18, 20-я), ряд отдельных частей и подразделений (группа полковника Гюнтера Мантойфеля (Мантейфель, Gunther Manteuffel) – три отдельных егерских батальона и 5–6 батарей легких пехотных орудий), а также средства усиления, оперативная плотность войск здесь составляла около тысячи солдат и офицеров боевых частей, 75 орудий и минометов, свыше 22 танков и САУ на километр фронта (без учета оперативных резервов).

Таким образом, силы и средства, развернутые стороной наступления, в лучшем для немцев случае в два раза превосходили сторону обороны по общей численности, но не превосходили или даже уступали ей по вооруженности боевой техникой. В связи с отсутствием какого-либо дополнительного усиления единственной возможностью для германского командования преодолеть это неравенство оставалось сосредоточение своих войск на узких участках атаки, чтобы вначале добиться успешного прорыва вражеской обороны за счет локального превосходства, а затем непрерывно поддерживать темп наступления, не позволяя противнику своевременно перегруппировать и развернуть оперативные резервы.

Согласно оперативному плану генерала Моделя, наступление должно было проходить сразу на трех направлениях, занимавших основную протяженность фронта 13-й, часть полосы обороны на правом фланге 70-й и небольшой участок на левом фланге 48-й армий Центрального фронта. Соответственно командованию 9-й армии требовалось так построить наличные силы пехоты, артиллерии и бронетехники, чтобы создать преимущество на выбранных участках прорыва. Однако вместо массирования сил пехотные дивизии, являвшиеся главной ударной составляющей при начале операции, были равномерно распределены по всему фронту наступления, по три соединения на каждое из направлений, что явно противоречило принципу концентрации на главном участке.

Наряду с этим, как отмечает С. Ньютон [854], Модель «странным образом» перераспределил полевую артиллерию 9-й армии, сконцентрировав основную ее часть – 485 полевых орудий – на участке атаки 46-го танкового корпуса, тогда как на направлении главного удара 47-го танкового корпуса осталось 238 орудий, а в полосе действий 41-го танкового и 23-го армейского корпусов – всего 374 ствола. Ньютон объясняет такую диспропорцию в распределении артиллерийских средств между основными направлениями наступления тем предположением, что Модель решил сосредоточить больше артиллерии там, где было мало бронетехники (46-й танковый корпус танковыми соединениями не располагал), и, наоборот, компенсировать недостаток артиллерии массированием бронетехники четырех танковых дивизий 47-го и 41-го танковых корпусов.

Для увеличения силы артиллерийского огня к участию в артиллерийской подготовке привлекалась тяжелая зенитная артиллерия, которую следовало использовать с целью огневых налетов по районам сосредоточения противника, а также подавления опорных пунктов и укрепленных узлов сопротивления советских войск. По свидетельству генерала Клесса [855], 47-му и 41-му танковым корпусам были приданы два моторизованных зенитных артиллерийских полка 12-й зенитной дивизии – всего 13 дивизионов, которые 5 июля должны были выделить 100 орудий калибра 88 мм для участия в артиллерийской подготовке 9-й армии.

Тем не менее если исходить из данных советской историографии [856], то в полосе 13-й армии Центрального фронта плотность артиллерии калибром 76 мм и выше была в полтора раза выше, чем у противника, достигая около 92 орудий и минометов на километр фронта. Следовательно, на километр полосы наступления ударных соединений 9-й армии в среднем приходилось около 60 полевых, зенитных и противотанковых орудий и минометов крупного калибра. Для сравнения: по данным Генерального штаба Красной армии [857], на важнейших участках в полосе 13-й армии на один километр фронта приходилось 48,4 орудия полевой артиллерии, 24,3 противотанкового орудия, 5,5 зенитного орудия и 70 минометов всех калибров, то есть свыше 148 стволов.

Как видно, генерал Модель равномерно распределил («размазал») свою пехоту вдоль всего фронта и при этом ни на одном из участков не добился не только превосходства, но даже примерного равенства с противником по плотности сосредоточения артиллерийских средств. С точки зрения С. Ньютона [858], Модель стремился сберечь бронетехнику, поэтому решил использовать пехоту, усиленную частями штурмовых орудий, для прорыва главной полосы обороны противника при поддержке артиллерии и авиации, и лишь затем ввести в бой танковые соединения.

Относительно массирования бронетехники, согласно достаточно точным сведениям советского командования (им уже было определено, что перед 13-й и правым флангом 70-й армии сосредоточено около тысячи танков и САУ противника), плотность боевых машин на направлении главного удара двух немецких танковых корпусов составляла около 45 единиц на километр фронта [859]. Следовательно, к началу наступления на отдельных участках немцы создали примерно пяти-шестикратное преимущество по танкам и САУ, если не учитывать оперативные резервы Центрального фронта.

В общем, Модель построил ударные соединения таким образом, что главное направление удара приходилось на узкий участок протяженностью около 20 километров, от Александровки до Верхнего Тагина. На этом участке командованию 9-й армии удалось создать необходимое превосходство над противником в бронетехнике (в три-четыре раза), но плотность артиллерии значительно уступала вражескому насыщению артиллерийскими средствами (не более 25–30 полевых орудий на километр фронта против 48–50 стволов), а пехотные соединения получили численное преимущество над русскими только в полтора-два раза.

Вместе с тем превосходство над противником в плотности сосредоточения бронетехники было достигнуто за счет того, что все танковые соединения действовали в полосе 41-го и 47-го танковых корпусов, тогда как 23-й армейский и 46-й танковый корпуса оказались вынуждены наступать пехотными частями при поддержке штурмовых орудий. Следовательно, наступление на участках этих оперативно-тактических объединений фактически приняло вспомогательный характер.

Кроме того, преимущество в бронетехнике еще требовалось реализовать в глубокий прорыв советской обороны до перегруппировки на эти участки танковых частей и соединений из оперативного резерва Центрального фронта. Для этого был необходим быстрый темп прорыва советской обороны, однако Модель дополнительно не усилил ударные соединения на главном направлении ни артиллерией, ни пехотой. По-видимому, он все-таки не пытался компенсировать нехватку артиллерии за счет бронетехники или наоборот, а стремился увеличить силу ударов на вспомогательных участках, чтобы ввести советское командование в заблуждение относительно главного направления наступления и вынудить его рассредоточить хотя бы часть своих оперативных резервов. Возможно, командование 9-й армии в действительности так и не определилось с направлением главного удара и поэтому рассчитывало вначале определить наиболее уязвимый участок советской обороны, а затем сконцентрировать там все усилия для развития успеха.