Михаил Ребров - Советские космонавты

В Звездный он пришел в 1972~м уже опытным инженером, хорошо представляющим сложности новой профессии — космонавта.

С командиром корабля П. Климу ком он познакомился во время совместных тренировок, которые превращались для них в своеобразное путешествие по всем системам корабля.

Потом был старт, выход на орбиту, работа в космосе... Руководитель подготовки советских космонавтов генерал-лейтенант авиации В. А. Шаталов так сказал об итогах космического рейса Климука и Лебедева.

Летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза полковник-инженер Юрий Петрович Артюхин. Родился в 1930 году в деревне Першутино Московской области. Член КПСС. Совершил полет в космос в 1974 году.

— Государственная комиссия высоко оценила работу экипажа. Как говорят, «высший балл». Командир корабля Климук и бортинженер Лебедев продемонстрировали исключительную слаженность и взаимопонимание, прочные знания техники и глубокое понимание сущности научной программы, которую они выполняли. Особенность данного полета в том, что экипаж работал во многом самостоятельно. Земля лишь контролировала ход проведения испытаний, экспериментов и исследований и выдавала на борт исходные данные для работы.

П. Климук и В. Лебедев не только укладывались в отведенные для той или иной работы интервалы времени, но и шли с перевыполнением графика. Экипаж полностью справился с заданием, сложность и напряженность которого вряд ли нуждается в комментариях. Там, на орбите, они были и астрономами, и физиками, и медиками, и биологами, и инженерами-испытателями, и экспериментаторами-исследователями...

13 мая 1982 года В. Лебедев вместе с А. Березовым отправился в новый космический полет на корабле «Союз Т-5». Корабль состыковался со станцией «Салют-7», и был создан новый орбитальный комплекс, принявший советско-французский экипаж, а потом и смешанный экипаж, в состав которого входила Светлана Савицкая.

Это была еще одна длительная экспедиция, продолжавшаяся 211 суток.

Юрий Петрович Артюхин

Летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза полковник -инженер Юрий Петрович Артюхин. РОдился в 1930 году в деревне Петрушино Московской области. Член КПСС. Совершил полет в космос в 1974 году.

Он стоял у маленькой доски, висевшей на двери, и чертил схему сближения и стыковки транспортного корабля с орбитальной станцией «Салют-3». Потом стер все и, стряхивая с пальцев кусочки мела, сказал:

— Вот так все это и будет...

— Когда?

— Наверное, в середине лета.

Повернулся к окну, вдохнул полной грудью весеннюю прохладу и тихо, словно про себя, сказал:

— Нужно научиться ждать...

Трудно этому научиться, очень трудно...

...Его я знаю давно. Еще с тех пор, как мы учились в Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского. Потом были встречи в Звездном, где од вот уже более десяти лет работает и учится, готовится к стартам. В разговорах с ним, с его коллегами, с его командиром Павлом Поповичем он открылся по-новому.

Лицом Юрий похож на отца, хотя отец глядит со старой фотографии несколько хмуро, как, впрочем, и четверо его товарищей. Все пятеро в фуражках с авиационной кокардой. При портупеях, с птичками на рукавах гимнастерок, кубиками на петлицах. У одного — у его отца — орден Красной Звезды на груди за бои на Хал-хин-Голе.

Оглядываясь назад, вспоминая далекие годы детства, Юрий говорит:

— По-взрослому, по-мужски с отцом так ни разу и не поговорили. Сначала я был мал для такого разговора. Потом — его не стало.

Ранним утром 22 июня 1941 года отец ушел на вторую войну. А вскоре пришла похоронка: бомбардировщик ДБ-ЗФ не вернулся с задания... До сих пор в семье Артюхиных хранится фронтовой треугольник со штемпелем полевой почты и датой.

О судьбе отца Юрий узнал только перед самым отъездом на Байконур. В латвийской газете «Красное знамя» было напечатано следующее: «П. П. Артюхин служил в 1941 году командиром второй эскадрильи 200-го полка. Ветераны эскадрильи с гордостью называют себя артюхинцами. Из архивных документов и переписки с бывшими штурманами второй эскадрильи Н. А. Стогипым и С. А. «Невским выяснено, что 11. П. Артюхин начиная с первых дней Великой Отечественной войны не раз водил эскадрилью бомбардировать вражеские колонны в районе Двинска (ныне Даугавпилс).

7 июля 1941 года с одного из аэродромов Ленинградской области взлетела группа самолетов 1-го далыгебомбардировочного корпуса. В ее состав входила эскадрилья во главе со старшим лейтенантом П. П. Артюхиным. Перед ней была поставлена боевая задача — нанести массированный удар по вражеским скоплениям у переправы в городе Острове и на дорогах, чтобы задержать продвижение врага на Псков. Во время операции на паши самолеты напала большая группа «мессеров». Завязался неравный воздушный бой... Самолет Артюхина был подбит... Поиски продолжаются».

Юрий вспоминает Забайкалье и местечко, где базировалась авиационная часть, в которой служил отец; село Кричевицы, под Новгородом, где командир эскадрильи Петр Артюхин переучивал летчиков на новую технику. Отец затемно уходил и затемно приходил. Полеты, полеты, полеты... Но если выпадал у Петра Павловича свободный выходной, то для Юрия наступал праздник: с отцом ходили на лыжах, ездили в Новгород «смотреть старину», рыбачили.

А еще запомнились карандаши. Аккуратно заточенные, с длинными и острыми, как иголка, грифелями, оттого, наверное, особенно красивые, лежали они на столе у отца. Ими он делал пометки на полетной карте, рисовал условные значки, соединял их ровными линиями.

Точить карандаши отец умел и любил. Делал он это не торопясь, расстелив на столе газету и наточив перочинный нож, и чувствовались за его нарочитой медлительностью выдержка и терпение.

Юра в ту пору пошел в первый класс. С тетрадями в косую линейку было туго. И вот отец сам взялся линовать общую тетрадь наклонными тонкими линиями. Ночь не вставал из-за стола, но все сто листов с удивительной аккуратностью были разлинованы «под первоклассника».

— У меня и сейчас эта тетрадь перед глазами, — вспоминает Юрий. — И за этой тетрадью я вижу характер отца.

А потом были глухие разрывы, черный зловещий дым, пляшущие языки пламени и терзающий душу женский плач. Товарный поезд с эвакуированными пробивался на восток, пропуская встречные эшелоны с войсками и техникой.

С тех пор прошло почти сорок лет, но перестук колес, радуга, однажды к вечеру вдруг появившаяся над маленьким разъездом, нет-нет да и всплывут в памяти и напомнят о том тревожном и горьком, не помнить чего он не может.