Ларри Коллинз - О, Иерусалим!

— Благословенно имя Твое, Господи! — пробормотал Вейнгартен.

— Ты подарил нам жизнь и позволил дожить до этого великого дня! Затем он обратился к англичанину и добавил:

— От имени своего народа я принимаю этот ключ.

Англичанин вторично отдал честь и повернулся к своим солдатам. Колонна двинулась прочь из Старого города.

Завывание волынок стало стихать вдали, но тотчас вместо него послышались совсем другие звуки. Рабби Вейнгартен напряженно прислушался. Звуки становились все отчетливей, все чаще, они раздавались уже по всему Старому городу и, наконец, превратились в грохот, несущийся со всех сторон. Это были звуки стрельбы.

Арабская женщина, торопливо шагавшая по безлюдной улочке, со страхом прислушалась к перестрелке и ускорила шаги. Она спешила к зданию отеля "Царь Давид", где размещалась британская администрация. Асия Халаби много лет работала здесь. Теперь в комнатах и коридорах было пустынно. По холлу сновало несколько британских гражданских служащих; они выносили из кабинетов папки и коробки с бумагами и складывали все это в грузовик, стоявший перед отелем.

Пробираясь к отелю "Царь Давид", Асия Халаби рисковала жизнью ради того, чтобы попрощаться с этими англичанами — своими бывшими сослуживцами. Переступив порог, она поняла, что почти никто из работавших здесь арабов или евреев не сделал этого дружественного жеста по отношению к людям, которые тридцать лет управляли ее родиной.

Выросшая в зажиточной христианской арабской семье, Асия Халаби была многим обязана английским властям. Благодаря им она получила образование, приобрела профессию и превратилась в современную свободную женщину. Одним из символов этой эмансипации были водительские права Асии: в 1939 году она сдала экзамены на вождение автомобиля и стала первой в Палестине арабской женщиной, которая имела свою машину и умела ее водить.

Колонна грузовиков прогрохотала от отеля по направлению к Дамасским воротам и исчезла из виду. Асия Халаби помахала им вслед. Отель "Царь Давид" был теперь пуст. От британского владычества в Палестине остались лишь клочки бумаги, которые врывавшийся в открытые окна ветер гнал по кооидорам, словно это были осенние листья.

Когда Асия вернулась домой, она нашла записку от брата, который убеждал ее немедленно отправиться к нему в безопасный Мусульманский квартал Старого города. Она упаковала в чемодан самые важные для нее вещи: портативную пишущую машинку, свою детскую подушку, смешного игрушечного медвежонка и зеленый костюм. Уже выходя из дому, Асия взяла с книжной полки первую попавшуюся книгу — чтобы почитать что-нибудь в те несколько дней, которые она собиралась провести вне дома.

Для Асии Халаби, как и для многих других жителей Иерусалима, в этот день началась новая жизнь. Городу предстояло быть разделенным на две части, находящиеся в разных государствах, и Асии Халаби была уготована участь изгнанницы. Не несколько дней, а много лет предстояло ей вчитываться в книгу, которую она в то утро взяла с полки. Книга называлась "Возрождение арабского народа".

Сэр Алан Каннингхем, британский генерал, последний Верховный комиссар Палестины, бросил прощальный взгляд на Иерусалим с высокого холма, на котором находилась его резиденция. Однако у него не было времени слишком долго любоваться пейзажем.

Сейчас ему предстояло выполнить свою последнюю обязанность на посту Верховного комиссара Палестины. Власть, которую он олицетворял, нуждалась в символах и обрядах — так же, как церкви и храмы, которые генерал сейчас видел перед собою; и даже сложить с себя эту власть он не мог без надлежащей церемонии. Сегодняшняя церемония должна была ознаменовать окончание британского владычества в Палестине.

Тридцать лет назад все начиналось куда как радужно.

Великобритания обещала создать в Палестине еврейский национальный очаг; она обещала заменить продажное и безответственное турецкое правление просвещенным европейским колониализмом. Но все пошло вкривь и вкось. Проблемы Палестины британская администрация разрешить не смогла.

Верховный комиссар лучше других знал, что англичане оставляют позади себя хаос и опасность кровавой войны. И вот, в последний раз оглядывая с горы раскинувшийся перед ним город, сэр Алан Каннингхем вдруг был потрясен одной мыслью: там, внизу, сто шестьдесят тысяч жителей Иерусалима только и ждали его отъезда, чтобы начать убивать друг друга.

— Так много усилий приложено, — пробормотал он, так много людей погибло, и все впустую. И теперь — кто теперь наведет здесь порядок?

14 мая 1948 года была перевернута еще одна страница в истории Святой Земли. С отбытием британского генерала здесь возродилось древнее государство и началась открытая борьба между арабами и евреями — борьба, которая два десятилетия сотрясает многострадальный Ближний Восток и привлекает к себе внимание всего мира.

После полудня в субботу 29 ноября 1947 года в большом сером здании, в котором прежде помещался закрытый каток, в городке Флашинг-Медоу, штат Нью-Йорк, собрались делегаты пятидесяти шести государств из числа пятидесяти семи, входящих в ООН.

Делегаты были призваны решить участь небольшой полоски земли на восточном берегу Средиземного моря размером примерно в половину территории Дании и с населением, не превышающим населения города Сент-Луиса. Эта полоска для античных картографов являлась центром вселенной. Называлась она Палестиной.

Незадолго до того созданная Организация Объединенных Наций за свою короткую историю не разбирала еще вопроса, который вызывал бы столь ожесточенные споры и так накалил бы страсти. Каждый из представителей стран, членов ООН, считал эту землю в какой-то степени своим историческим и духовным наследием. На сессии Генеральной Ассамблеи ООН было внесено предложение разделить эту древнюю землю на два государства — арабское и еврейское. Этот план раздела Палестины был плодом коллективной мудрости специального комитета ООН, которому поручили решить сложную проблему: покончить с длящейся уже тридцать лет борьбой между арабами и евреями за Палестину.

План раздела Палестины — картографический бред, созданный комитетом, представлял собою, по мнению одних, компромисс, а по мнению других — форменное издевательство. Согласно этому плану пятьдесят семь процентов территории передавалось евреям — несмотря на то, что две трети жителей Палестины были арабы и арабам принадлежало больше половины всех земель. Как еврейское, так и арабское государства были поделены на три части, связанные между собой перекрещивающимися международными автострадами: от функционирования этих автострад зависело существование обоих государств. С военной точки зрения оба государства были совершенно неспособны обороняться. Мало того, согласно плану раздела, Иерусалим — политический, экономический и религиозный центр Палестины с древнейших времен — не передавался ни тому, ни другому государству, а приобретал статус вольного города, находящегося под международным контролем.