Владимир Козлов - Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе

3 июня погромщики предпочли благоразумно уйти в тень. «Хулиганских проявлений» в этот день было немного. А вот забастовщики электровозостроительного завода им. Буденного не сдавались. Утром 3 июня они пришли на работу, а затем небольшими группами, по 2–3 человека, снова двинулись в город. В пути к ним стали присоединяться более многочисленные группы рабочих (по 10–15 человек). Некоторые ехали на машинах, большинство шло пешком. К 8 часам утра на месте вчерашнего побоища — у горотдела милиции и у горкома КПСС снова стали собираться толпа. Сначала она насчитывала лишь 150 человек. Но люди продолжали подходить, а затем, около 9 часов утра, наступил критический момент. Какая-то женщина истерически крикнула, что вчера убили ее сына. Толпа достигла 500 человек. Страсти накалялись, люди приблизились к оцеплению, в котором стояли солдаты, и снова стали требовать освобождения арестованных. Власти решили напомнить о себе и попытаться отвлечь внимание толпы. В кинотеатре «Победа» были установлены репродукторы и снова началась трансляция записанных накануне на пленку речи Микояна и приказа командующего округом о введении комендантского часа.

Серьезные опасения властей вызвала оперативная информация о какой-то «группе мотоциклистов», направлявшейся из Новочеркасска в Шахты (город в 40 км от Новочеркасска). Дело выглядело так, что некие парламентеры забастовщиков едут к соседям за поддержкой. За городом были установлены посты, которые в течение дня задержали 32 человека, направлявшихся в сторону Шахт на мотоциклах, велосипедах или пешком. Трое задержанных показались подозрительными и были арестованы за участие в волнениях [696] ГА РФ. Ф.Р-8131. Оп.31. Д.93661. Л.13 . Ничего достоверного об их планах и намерениях неизвестно. Однако повышенная чувствительность «начальства», опасавшегося распространения беспорядков вширь, сама по себе достаточно симптоматична.

К 12 часам властям удалось наконец организовать партийный актив, дружинников, некоторых лояльных рабочих. Началась массовая агитация на заводах и среди горожан. В 15 часов по радио выступил Ф.Р.Козлов. Эта речь, по оценке заместителя председателя КГБ Ивашутина, стала «переломным моментом в настроении людей [697] Исторический архив. 1993. № 1. С.126 . После нее они постепенно начали расходиться.

Выступление Козлова было построено весьма умело. Оно учитывало желание большинства горожан каким-то образом выйти из тупиковой для них ситуации конфронтации с властью. Козлов, апеллируя к массовому комплексу вины перед властью, свалил всю вину за организацию беспорядков на неких «хулиганствующих элементов», «застрельщиков погромов», которых он отделил от большинства жителей города. Тем самым у массы горожан, в той или иной степени участвовавших в волнениях, появилась надежда остаться в стороне. Ссылаясь на встречу с «группой представителей», которая, как мы помним, на самом деле представляла собой весьма резкий, на высоких тонах разговор, Козлов утверждал, что именно «представители» «поставили вопрос о порядке в городе и на предприятиях», попросили членов Президиума ЦК КПСС «выступить по местному радио и выразить наше отношение к беспорядкам» [698] Исторический архив. 1993. № 1. С. 119 . (Очевидец встречи, как выяснила И.Мардарь, ничего подобного не запомнил). Расстрел толпы 2 июня был парадоксальным образом представлен чуть ли ни инициативой рабочей делегации, требовавшей навести порядок.

Одна подтасовка потянула за собой другую. Козлов утверждал, что участники «беседы» вернулись на улицу и «пытались рассказать собравшимся о встрече с нами. Однако хулиганы не давали им возможности говорить» [699] Исторический архив. 1993. № 1. С. 119 . В таком контексте события 2 июня выглядели уже как столкновение властей, поддерживаемых большинством честных людей города, и каких-то «хулиганствующих элементов», людей преследующих «не благо народа, а иные — корыстные цели, или людей, поддавшихся на удочку провокаторов» [700] Исторический архив. 1993. № 1. С. 119 . Большинство горожан, составлявших толпу 1 и 2 июня, получали как бы обещание индульгенции от ЦК КПСС, а значит и надежду избежать наказания. Аргумент существенный, власть ведь уже продемонстрировала свой жестокий норов.

Разделив жителей Новочеркасска, на «чистых» и «нечистых», Козлов намекнул и на возможные уступки (пообещал разобраться с недостатками нормирования труда и торговли), но никакой надежды на отказ от повышения цен не оставил. Да еще и представил позицию участников новочеркасской забастовки как некую конфронтацию со всеми «советскими людьми», которые, оказывается, повышение цен «встретили с пониманием и полностью поддерживают» [701] Исторический архив. 1993. № 1. С. 119–121 . Наконец, сфальсифицировав ход событий, Козлов подал дело так, что требование демонстрантов о встрече с представителями высшей власти, якобы, уже было им и Микояном выполнено. «Вчера и сегодня мы побывали на предприятиях», — утверждал Козлов. Просто, мол, рабочие НЭВЗ попали в число изгоев: члены Президиума ЦК КПСС, якобы, посетили только те заводы, которые «добросовестно трудятся» и «выполняют производственный план». Следуя пропагандистской модели того, как должны вести себя лидеры «подлинно народной власти», Козлов уверял даже, что они с Микояном «беседовали с рабочими» на улицах города [702] Исторический архив. 1993. № 1. С. 121 . В действительности никаких встреч 2 июня не было вообще, а 3 июня Козлов и Микоян встречались только с благонадежным коммунистическим активом НЭВЗ и навестили более или менее лояльный завод синтетических продуктов. О встречах на улицах ничего доподлинно не известно.

Судя по всему, речь Козлова по радио, хотя и обозначила перелом ситуации в пользу властей, тем не менее никакого особенного магического эффекта на участников волнений не произвела. Во время и после выступления Козлова сотрудники КГБ зафиксировали «отдельные злобные выкрики и угрозы». Восстановление же порядка в городе после 17 часов дня, вероятно, в гораздо большей мере было связано с эффективностью полицейских мероприятий и комендантским часом (в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек [703] Исторический архив. 1993. № 1. С. 126 ), блокировавших действия «зачинщиков» и «экстремистов» и лишавших их питательной почвы — многочисленной толпы.

В тот же день, 3 июня, было возбуждено уголовное дело в отношении активных участников массовых беспорядков по признакам ст.79 УК РСФСР. Его принял к производству зам. начальника Отделения Следственного отдела КГБ при СМ СССР подполковник Д.Ф.Щебетенко, возглавивший команду из 26 следователей 1. В Новочеркасске и близлежащих городах (Ростове, Шахтах, Таганроге) работали присланные из центра 140 оперативных и руководящих работников КГБ во главе заместителями председателя Ивашутиным и Н.С.Захаровым [704] Исторический архив. 1993. № 1. С. 130 .