Дэвид Гланц - Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I

Тем временем после тщетных попыток, вследствие сильного сопротивления русских, форсировать Западную Двину в Полоцке, 18-я моторизованная дивизия Херрлейна направила главные силы для поддержки танковых войск Кнобельсдорфа у Дисны, в то же время ожидая в качестве подкрепления подхода 14-й моторизованной дивизии генерал-лейтенанта Генриха Воша из корпуса Кунтцена, которая совершала длительный марш из района Минска. Таким образом, к вечеру 6 июля и в течение последующих трех дней войска Кунтцена были втянуты в ожесточенные бои с силами 22-й армии Ершакова, 51-й стрелковый корпус которой попытался уничтожить плацдарм Кнобельсдорфа у Дисны, а 62-й стрелковый корпус в безвыходном положении удерживал мотопехоту Херрлейна под Полоцком. Ничего больше Кунтцен сделать не мог, до тех пор пока инженерам не удалось восстановить мост через реку в Полоцке.

Поскольку LVII моторизованный корпус Кунтцена был целиком задействован под Полоцком и к северо-западу от города, то он мало чем мог помочь в наступлении своего южного соседа, XXXIX моторизованного корпуса Шмидта. И начиная с 6 июля корпус Шмидта, который внезапно оказался обложенным советскими танковыми частями, действительно просил о помощи. За три дня до этого, осознавая, что танковым войскам Гота понадобится поддержка пехоты его 9-й армии, Штраус приказал V, VI и XXIII армейским корпусам, которые завершали свои тактические задачи к западу от Минска, приготовиться сопровождать 3-ю танковую группу в направлении рубежа Западной Двины и немедленно приступить к отправке туда передовых частей. Хотя три корпуса Штрауса так и поступили 3 июля ввиду фактического отсутствия какого-либо сопротивления, передовые части XXIII и VI армейских корпусов оказались не в состоянии вступить в бои у Западной Двины до 7 июля 51. К тому времени, однако, XXXIX моторизованный корпус Шмидта на всем протяжении своего фронта уже начал интенсивные бои.

В значительной степени благодаря предыдущим успехам его танковой группы наступление 2-й танковой группы Гудериана к Днепру носило намного более дезорганизованный и спонтанный характер, чем у Гота. В конце дня 1 июля 4-я и 3-я танковые дивизии XXIV моторизованного корпуса Гейера уже переправились через Березину в Свислочи и Бобруйске и, оставив 7-ю танковую дивизию в Смолевичах, 18-я танковая дивизия XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена приближалась к мостам через Березину в Борисове. Остальная часть корпуса Лемельзена (17-я танковая и 29-я моторизованная дивизии) все еще занималась ликвидацией котла к юго-западу от Минска, а дивизии XXXXVI моторизованного корпуса Фитингхофа находились далеко позади, растянувшись на 24 км к западу, вплоть до Барановичей. На тот момент цель Гудериана, возвышенность в районе Ельни, была действительно весьма отдаленной.

Неринг, ведущий свою дивизию вдоль шоссе Минск – Смоленск, имевшего наиважнейшее значение для танковых клиньев Гудериана, считал себя самоубийцей, хотя его 18-я танковая дивизия была в состоянии двигаться. Когда поздно вечером 30 июня дивизия подошла к Борисову, то натолкнулась на подготовленные позиции, оборону за которыми заняли остатки личного состава советской 13-й армии и отряда курсантов Борисовского танкового училища.

Их поддерживало несколько танков под командованием комиссара корпуса И.З. Сусайкова. Еременко лично инструктировал Сусайкова и приказал разрушить важнейшую дорогу и железнодорожные мосты, прежде они попадут в руки немцев. Сосредоточив дивизию для атаки, Неринг сформировал боевую группу (kampfgruppe) под командованием майора Теге, состоявшую из танкового батальона и подразделений мотоциклетного и разведывательного батальонов при поддержке артиллерийского и зенитного батальонов, и приказал захватить вышеупомянутые мосты. С первой попытки боевая группа не смогла выбить русских с мелкого плацдарма на западном берегу Березины. Когда на следующее утро сюда подошли 52-й пехотный полк и дополнительные танковые части, взвод пехоты пробился через оборону русских и штурмовал дорожный мост, застав врасплох команду минеров, прежде чем те успели активизировать свои взрыватели. В полдень стремительным броском через мост боевая группа Теге в считаные часы взяла Борисов.

Без сомнения, успеху 18-й танковой дивизии помогли беспорядок и противоречивые приказы советской стороны. Например, в течение суток Еременко сначала отдал приказ 13-й армии наступать на Раков, в 32 км к западуот Минска, который немцы захватили двумя днями ранее, и затем отойти к Борисову, то есть переместиться на 73 км к востокуот Минска. Но, даже находясь в состоянии дезорганизации, русские все равно оставались грозными противниками.

Когда 2 июля пост командующего фронтом занял Тимошенко, Ставка уже дала ему указание исправить ситуацию в Борисове с помощью 1-й Московской моторизованной дивизии Крейзера, главной силы 7-го механизированного корпуса Виноградова 52. 7-й механизированный корпус начал свою одиссею за два дня до начала немецкого вторжения, после которого корпус сначала выдвинулся в Калужскую и Тульскую области, затем обратно под Москву, где присоединился к резервам Ставки, и, наконец, был переброшен в Гжатск. После этого корпус выдвинулся в Вязьму, Ярцево и, наконец, в Смоленск. Хотя официально это воинское соединение называлось моторизованной дивизией – в соответствии со штатом механизированного корпуса, на самом деле дивизия Крейзера была мотострелковой.

В конце дня 26 июня Ремезов, который только что сменил раненого Филатова на посту командующего 13-й армией, приказал Виноградову перебросить дивизию Крейзера на запад от Орши в направлении Борисова, в то время как остатки его корпуса должны были оборонять позиции, растянутые от Витебска до Орши. Поскольку 22, 20 и 21-я армии только выдвигались на позиции в условиях непрерывных ударов противника с воздуха, в распоряжении Ремизова под Полоцком была всего одна дивизия, никаких войск – к югу от Орши и лишь остатки его армии и местного гарнизона – в Борисове. В дополнение к заторам на дорогах и железнодорожных путях, поспешное развертывание 22, 20 и 21-й армий также лишало Ремизова тактической разведки и вообще элементарной информации, например о местоположении складов с боеприпасами и провизией 53.

Но и немцы, которые большую часть сведений о противнике получали от люфтваффе, проводящих разведку только в дневное время суток, а также из радиоперехватов, были не слишком хорошо информированы о перемещениях советских войск. Поскольку авиаразведка сообщила о движении тяжелой техники вдоль шоссе Смоленск – Борисов, а также в направлении на Могилев и Рогачев, а также об интенсивном железнодорожном движении в районе Витебска, Орши, Смоленска и Рославля, то появление 1-й моторизованной дивизии отнюдь не застало немцев врасплох. Кроме того, вскоре после полудня 3 июля немцы перехватили советскую радиограмму, в которой содержался приказ провести в 15:30 танковую атаку на Березино. Гудериан только что осмотрел Борисовский плацдарм, который 18-я танковая дивизия Неринга расширила, продвинувшись еще на 24 км. После получения этих сведений Гудериан лично привел в состояние повышенной боеготовности немецкие части в Борисове и приказал 17-й танковой дивизии Вебера, находящейся на тот момент в Минске, направить kampfgruppe для укрепления Борисовского плацдарма, что и было сделано под вечер 3 июля 54. Тем временем люфтваффе предупредили Неринга о продвигающихся к Борисову многочисленных колоннах советской мотопехоты у главного шоссе и сильной моторизованной колонне численностью более 100 танков, среди которых отмечено много тяжелых, ранее неизвестных. В колонну входило много танков КВ-1 и КВ-2, а также T-34. Стоит отметить, что огромные КВ-2 были оснащены пушками (гаубицами) калибра 152 мм и весили почти вдвое больше, чем немецкие Pz IV с их короткими 75 мм пушками 55.