Дэвид Гланц - Крах плана «Барбаросса». Противостояние под Смоленском. Том I

Несмотря на то что намерения фон Бока были ясны, а его оперативный замысел выглядел вполне благоразумным, с точки зрения Гитлера и ОКХ здесь наметился ряд серьезных проблем, способных оказать на этот план пагубное влияние. Несмотря на успехи группы армий «Юг», Гитлер, по-видимому, первым осознал, что вся кампания находится под угрозой срыва, потому что группы армий «Север» и «Центр» не обладают достаточными силами, чтобы выполнить свои задачи, и, таким образом, требуют помощи. Хотя Гитлер еще не решил, какой именно группе армий нужно оказать помощь, одной или сразу обеим, он действительно понимал, что такую помощь можно обеспечить, лишь забрав часть танков у группы армий «Центр» фон Бока, даже если это потребовало бы временно приостановить наступление на Москву. Такая идея еще не слишком тревожила фюрера 2.

Кроме того, Гитлер все больше тревожился по поводу неспособности его групп армий завершить стратегические и оперативные окружения и полностью «переварить» попавшие в немецкий капкан советские войска. Была еще одна проблема, которая пока не носила угрожающий характер. Как продемонстрировало Минское окружение, когда танковые и моторизованные дивизии вермахта выполняли маневры с целью окружения противника и брали под контроль внутреннее кольцо окружения, нехватка моторизованных войск приводила к неуместным «утечкам», когда отдельным группам красноармейцев удавалось вырваться из окружения. Поэтому фюрер убеждал фон Бока как можно скорее осуществить переброску пехотных дивизий, чтобы развязать руки танковым и моторизованным соединениям, первоначально формировавшим внутреннее кольцо окружения вокруг котла.

Озабоченные собственными трудностями, соседние с фон Боком группы армий были удивительным образом не информированы о положении в группе армий «Центр» 3. Группа армий «Север» фон Лееба, например, начинала крупное наступление в направлении Ленинграда на север, которое в результате оставило его правый фланг между Невелем и Великими Луками без надежного прикрытия и под угрозой удара со стороны советской 22-й армии. С целью устранить эту проблему ОКХ уже потребовало от фон Бока направить LVII моторизованный корпус Кунтцена из 3-й танковой группы Гота, а также L и XXIII армейские корпуса из 9-й армии Штрауса в район Невеля и Великих Лук. Тем самым эти три корпуса снимались с направления главного удара группы армий «Центр» на Смоленск и Москву. Однако, поскольку расстояния от Великих Лук до Ленинграда и до Москвы были равны и составляли примерно 400 км, Гитлер, размышляя над картами в своем бункере, по-видимому, обе цели воспринимал как одинаково доступные.

Словно отражая неудовлетворительное положение на севере, планы ОКХ по обходу Припятских болот до форсирования обеими группами армий Днепра привели к созданию разрыва почти 320 км шириной между правым флангом фон Бока и левым флангом группы армий «Юг». Хуже того, 21-я армия Герасименко и 5-я армия Потапова все еще стойко удерживали ключевые позиции соответственно у Гомеля и Киева, используя оба города для снабжения своих армий, которые, окопавшись на северной и южной границах болот, блокировали коммуникации между группами армий фон Бока и Рундштедта. Гитлер, все более раздраженный этим советским «клином», вбитым между его группами армий, вполне естественно, намеревался его устранить и помочь Рундштедту возобновить наступление. Для этого он собирался приказать Гудериану повернуть свою танковую группу на юг. Как ни странно, приказ Гитлера 10 июля остановить наступление группы армий Рундштедта на Киев лишь усугублял ситуацию. Гитлер отдал этот приказ, поскольку хотел, чтобы войска 1-й танковой группы резко повернули на юг и окружили крупные советские силы в районе Умани, по соседству с правым флангом Рундштедта, прежде чем продолжить наступление на Киев. В этом смысле приказ вполне согласовался с его первоначальным замыслом плана «Барбаросса», то есть разгромить крупные силы Красной армии, угрожающие флангам его групп армий, прежде чем преследовать более далекие географические или политические цели.

13 июля фон Бок отразил растущее беспокойство создавшимся положением в своем дневнике (а перед этим – в беседе с фон Клюге): «Противник терпит серьезные поражения только в одном секторе Восточного фронта – в зоне ответственности группы армий «Центр». Если танковые войска разделятся и начнут наступать одновременно в южном, восточном и северном направлениях, возможность для развития успеха в зоне ответственности группы армий «Центр» будет упущена. Противник подтянул к фронту в верхнем течении Днепра свежие силы, которые в момент сосредоточения подверглись сильным атакам со стороны [4-й] танковой армии и понесли тяжелые потери. В настоящее время необходимо разгромить стоящего перед нами врага, лишив его тем самым возможности создать против нас новый фронт под Москвой. Для этого мы должны сосредоточить все наши танковые войска, смять вражеский фронт и двигаться в восточном направлении до тех пор, пока я не смогу со всей ответственностью заявить, что противник оказывать организованное сопротивление на подступах к Москве более не в состоянии! В этой связи поворот части сил группы Гота к северу при одновременной попытке наступления остальными танковыми соединениями в восточном направлении кажется мне довольно-таки бесполезной затеей. Из-за сильного износа материальной части танковые войска представляют собой грозную силу только в случае концентрированного их использования. Я рассматриваю использование в наступательных операциях отдельных танковых корпусов как дело крайне неэффективное и резко снижающее боевые возможности танковых соединений» 4.

Фон Бок рассчитывал достигнуть этой цели где-нибудь между Смоленском и Вязьмой 5.

Помимо проблем с Гитлером, ОКХ и соседними группами армий, фон Бок испытывал неизменные трудности в управлении подчиненными ему командирами и в навязывании им своих оперативных замыслов. Прежде всего, ему хотелось разубедить Клюге, Гота и Гудериана действовать по разным направлениям, но, наоборот, сконцентрировать свои силы. Эта задача теперь представлялась еще более трудной, когда выяснилось, что все они неправильно истолковали советские намерения. Например, до 13 июля, согласно данным наземной и воздушной разведки об отступлении Красной армии, фон Бок и Клюге предполагали, что Советы начинают отвод главных сил на новые оборонительные рубежи. Однако 13 июля в руки немцев попала радиограмма приказа Тимошенко, в которой тот отдавал директиву не только на отражение немецких атак, но также и на возврат позиций, потерянных на рубеже Днепра. Упорная оборона Советами Могилева, яростное сопротивление оказавшихся в окружении войск и возобновленные контрудары 21-й армии Герасименко севернее Гомеля заставляли волей-неволей поверить в существование такого приказа 6. Если полученная информация была верна, то рассредоточенные силы фон Бока теперь оказались намного более уязвимыми, чем он сам того ожидал.