Дэвид Гланц - Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том II

Примерно так же обстояло дело и на участках атак 1-й танковой дивизии 16-й армии и 152-й и 38-й стрелковых дивизий этой армии. Здесь, однако, один из полков либо 28-й пехотной, либо 14-й моторизованной дивизий в течение дня переходил в контратаку в восточном направлении на Новоселье, но уже к полудню контратака была успешно отбита силами 127-й танковой бригады, из-за этого передовые позиции обеих сторон перемешались друг с другом. В обстановку общего хаоса таких боев вносились элементы террора – постоянными обстрелами немецких дивизионов артиллерии, располагавшихся к западу и к северо-западу от Ярцево, причем снаряды падали на головы и своих и чужих. По всему фронту спонтанно вспыхивали рукопашные схватки. Дрались не на жизнь, а на смерть повсюду: на передовой, в траншеях и окопах, на второй линии обороны – одним словом, везде.

Карта 52. Обстановка на участках 16-й и 19-я армий. Вечер 3 сентября 1941 г.:

1 – Спас-Углы; 2 – Щукино; 3 – Духовщина; 4 – Ярцево; 5 – Свищево; 6 – Соловьево; 7 – Тылы

Хотя многие командиры Красной армии батальонного, полкового и даже ротного уровней сумели извлечь важные уроки относительно ведения наступательных и оборонительных действий, начиная с их крещения огнем за полтора месяца до описываемых событий, постоянные огромные потери и приходивший на замену совершенно необученный и необстрелянный личный состав вынуждали множество раз к повторению пройденного. И если обученные бойцы, уцелевшие в хаосе и кошмаре боев, и могли чему-то научиться, применить эти знания в начале сентября было просто негде – сказывалась острейшая нехватка всех типов вооружений и техники.

Таким образом, стрелковые полки Красной армии, батальоны и роты до сих пор нуждались в подготовленных саперах, в минимальном саперном снаряжении, нередко даже в простейших инструментах, таких как клещи, кусачки, тротиловые шашки, необходимые для преодоления линий заграждения противника – барьеров из колючей проволоки и других препятствий. Нередко группы атаковавших красноармейцев, теперь уже намного лучше организованных и умело действовавших в составе своих групп, в отличие от прежних наступательных операций, все еще атаковали с применением своего личного оружия (винтовок и пистолетов) и при поддержке 76-миллиметровых полевых орудий, но не раз случалось и так, что они шли на позиции противника даже без пулеметного прикрытия, без прикрытия противотанковых подразделений, напрямую преодолевая перепахиваемые артиллерийским огнем участки территории. Пока что они мало напоминали прекрасно организованные и смертельно опасные для врага ударные группы, сформировавшиеся в Красной армии к середине 1943 г. А пока что идущие в атаку бойцы были вынуждены преодолевать немецкие минные поля наугад, а с полосами препятствий справляться либо голыми руками, либо используя нехитрые, случайно оказавшиеся под рукой приспособления. Хотя к этому времени большинство командующих армией категорически запретило подобные методы, наиболее слабые в отношении численного состава подразделения, к тому же состава, плохо или никак не обученного, просто подставляли грудь под пули, что конечно же выливалось в катастрофические потери.

Положение усугублялось и тем, что танки Красной армии, возглавлявшие атаки или же атаковавшие самостоятельно, действуя малочисленными или пусть даже многочисленными группами, практически не были оснащены радиооборудованием, зачастую они неслись в атаку без соответствующей поддержки сил пехоты или же эти силы были сметены пулеметным или минометным огнем немцев еще на начальных стадиях атак. Последнее было результатом отсутствия необходимых бронемашин пехоты, бронетранспортеров, и советские мотопехотинцы вынуждены были, идя в бой, подсаживаться на корму танков или же бежать вслед за идущими танками. Поэтому пусть даже весьма продуманно развернутая Коневым пехота и противотанковые подразделения, пусть даже при хорошо организованной огневой поддержке артиллерии и минометчиков, смогли нанести существенный урон врагу, отразить контратаку 7-й танковой дивизии к западу от реки Вопь 20 и 21 августа, но совершенно по-другому обстояло дело, когда 101-я и 1-я танковые дивизии и 127-я танковая бригада атаковали в начале сентября. Тимошенко, Конев и Рокоссовский и другие командующие их уровня к концу дня 3 сентября полностью сознавали реальное положение. Однако не следует слишком уж поспешно судить об упомянутых атаках. Их ожесточенность, даже свирепость, в том числе и тех, которые возглавлялись даже зелеными, малоопытными офицерами, а участниками боев были необстрелянные новобранцы, способны были впечатлить даже бывалых командиров вермахта. К полудню фактически 14-я и 28-я пехотные дивизии VIII армейского корпуса подверглись такому натиску, что через штаб 9-й армии, через генерала Штрауса, не на шутку встревоженный генерал Хейтц буквально умолял командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока срочно прислать подкрепления из 9-й армии или даже из самой группы армий. Как выразился в своем дневнике в тот же вечер фон Бок: «Тяжелые атаки неприятеля на участке VII корпуса вчера и сегодня заставили предоставить в распоряжение 9-й армии 255-ю дивизию Ветцеля. Командование армии, еще сегодня утром заявившее, что готово обойтись своими силами, уже вечером срочно требует применения 162-й дивизии [из 2-й армии]. Я эту дивизию дать не могу до тех пор, пока на опасном участке у Смоленска у меня не будет собрано достаточно сил. Силы высвободятся лишь после спрямления Ельнинского выступа, а это произойдет не ранее 6 сентября; в тот же день согласно моему приказу в Смоленск по железной дороге должны прибыть части 183-й дивизии из Невеля. 162-я дивизия будет предоставлена 9-й армии лишь после 6 сентября, но предполагается направить ее на участок VIII корпуса Хейтца» 22.

Фактически две оборонявшиеся немецкие дивизии к концу дня 3 сентября обессилели настолько, что в дополнение к переброске фон Боком 255-й пехотной дивизии на передовую сам Хейтц вынужден был бросить в бой еще один полк сильно поредевшей 161-й пехотной дивизии в целях усиления грозившей рухнуть обороны 28-й пехотной дивизии. Даже если Тимошенко вместе со своими генералами и осознавал трудности, с которыми столкнулся, у него было в запасе три неоспоримых довода, чтобы крепко подумать, прежде чем прекратить контрнаступательную операцию. Прежде всего, Сталин и другие члены Ставки настаивали на продолжении операции с установкой «будь что будет». Во-вторых, поскольку Резервный фронт Жукова был буквально в двух шагах от существенного оперативного успеха на участке свой 24-й армии у Ельни, для закрепления успеха Тимошенко должен был добить восточный фронт 9-й армии хотя бы ради того, чтобы не допустить переброски немцами сил со своего участка на ельнинский. В-третьих, Брянский фронт Еременко, рассматриваемый Сталиным как важнейшая составляющая генерального контрнаступления, бросил львиную долю своих сил против танковой группы Гудериана, чьи операции и послужили толчком к началу контрнаступления.