Майкл Бом - Ошибка президента Путина

Ведущий: Конечно помню. Я еще веду программу про фондовый рынок, я очень хорошо это помню. Глава «Мечел» Игорь Зюзин был приглашен на совещание, но не смог на нем присутствовать из-за болезни. Путин тогда сказал: «Собственника, руководителя пригласили, а он вдруг заболел. Конечно, болезнь есть болезнь, но думаю, что ему нужно как можно скорее выздороветь. Иначе к нему доктора придется послать и зачистить все эти проблемы».

М.Б.: И в один день акции компании упали на 30 процентов, и вся биржа на 65 миллиардов долларов. Скажите мне, где еще это могло бы быть, когда одна фраза одного человека могла бы привести к таким последствиям?

Ведущий: Вы считаете это дуростью? Вы зачем этот пример привели?

М.Б.: Просто хочется понять – это что, море по колено, или просто показать, кто в доме хозяин?

Ведущий: Вот вы как считаете, Майкл? Что Путину надо было сказать?

М.Б.: Справедливости ради надо сказать, что Владимир Владимирович понял, что перегнул палку, что, может быть, он перестарался. И недавно он не то чтобы извинился, но он…

Ведущий: Он похвалил «Мечел».

М.Б.: Он пожалел, скажем так.

Ведущий: Зато других покритиковал.

М.Б.: И акции опять взлетели, правда, меньше, чем упали.

Ведущий: Ну, Майкл, таково слово нынешнего российского премьера, что же здесь плохого? Человек дает понять всем, кто в доме хозяин.

М.Б.: Да, в этом и есть русская специфика…

Т. ДЗЯДКО: Я приветствую аудиторию радиостанции «Эхо Москвы». Меня зовут Тихон Дзядко. Я рад приветствовать моих гостей в этой студии. Сегодня это мои коллеги из западных изданий. Майкл Бом – корреспондент «The Moscow Times». Добрый вечер.

М. БОМ: Добрый вечер.

Т. ДЗЯДКО: Вероника Дорман – корреспондент французской газеты Liberation. Добрый вечер.

В. ДОРМАН: Добрый вечер.

Т. ДЗЯДКО: И Шон Уокер – корреспондент британской газеты The Independent. Добрый вечер.

Ш. УОКЕР: Добрый вечер.

Т. ДЗЯДКО: Сегодня вместе с моими коллегами мы будем подводить итоги 2012 года и обсуждать тему: «Чего ждать от Путина в 2013 году?». Будем говорить не только о Путине, а о России. В связи с этим первый вопрос. Насколько в вашем сознании, особенно на основе того, что мы видели в первый год его третьего президентского срока, можно ставить знак равенства между Путиным и Россией. Иначе говоря, насколько этот человек полностью определяет все политическое и какое-то иное развитие РФ, определяет ее пути движения вперед, или же он находится под властью каких-то различных сил, будь то общественное мнение, будь то какие-то группировки вокруг него или что-то еще.

М. БОМ: Он, конечно, действует под общественным мнением, т. е. он делает то, что ему выгодно. Это объясняет многое. Что запомнилось в этом году? Новый виток усиления антиамериканской кампании. Я думаю, это продолжится в этом году. Почему он это делает? Очевидно, потому, что ему выгодно. Опросы общественного мнения подтверждают. Причем запрет усыновления детей, как ни странно, все цитируют опрос, ФОМ, по-моему, 56 %. Может быть, у «Левада-центр» было бы по-другому, но даже это показывает, что не на пустом месте он все разворачивает. В этом году было очень много антизападного в России. Один «акт Магнитского» чего стоит, я имею в виду в ключе антизападной кампании. Запрет усыновления – это просто апогей, это финал этого года. Что будет в этом году в этом ключе? Мы можем говорить об этом сегодня, иностранные журналисты, американские журналисты в первую очередь. Они здесь от государства, нет независимых журналистов, они проводят кампанию по дискредитации России – это «Единая Россия» говорит, что надо поставить клеймо «иностранные агенты», это Луговой говорит: если у журналиста иностранный паспорт, это подозрительно, значит, он хочет гадить России.

Т. ДЗЯДКО: Его нужно вышвырнуть под зад – по-моему, примерно так было сказано г-ном Луговым.

М. БОМ: Он сказал это на государственном канале. Это просто первый звонок. Он сказал, что Познер или другой человек, который имеет иностранный паспорт, уже подозрителен. Если у него иностранный паспорт, значит, он уже по определению будет выступать против России.

Т. ДЗЯДКО: Вероника.

В. ДОРМАН: Наверное, французы в меньшей степени пострадали. Но, тем не менее, что остается после этого года? Все законы, которые принимались, с нашей точки зрения, один страшнее другого. Понятно, что Путин все-таки хочет позицию независимости России от мнения международного сообщества усилить, показать, что не будет идти ни у кого на поводу, ни в том, что касается серьезных вопросов, как Сирия, ни тем более во внутренних делах. Все, что произошло в этом году, было как-то сметено историей с Жераром Депардье, для очень многих французов… Некоторые люди считают, что это была сознательная фига, показанная Франции, потому что появилась такая возможность принять у себя человека, которого якобы Франция обижает.

Т. ДЗЯДКО: По-моему, «Фигаро» писала, что это щелчок по носу Франсуа Олланда.

В. ДОРМАН: Многие об этом говорили и считали, что это был продуманный путинский ход, что он себе делает пиар таким образом. Внутри страны это может быть популярное решение, потому что русские очень любят Депардье, а французам и Европе он показывает, что Россия принимает всех, что даже такие престижные люди, как Депардье, бегут в Россию, потому что в России лучше жить. Это уже немножко анекдотичный вариант, а более серьезный сигнал, который, мне кажется, Путин посылает Западу, что он не будет подстраиваться.

Т. ДЗЯДКО: В каких-то принципиальных вопросах.

В. ДОРМАН: Да.

Ш. УОКЕР: То, что Майкл сказал по поводу общественного мнения, мне кажется, это достаточно спорно – действует ли Путин с этим законом усыновления, потому что общественное мнение за такие законы, или, наоборот, власть пытается создать какое-то общественное мнение путем телевидения и так далее.

М. БОМ: Через Астахова в первую очередь.

Ш. УОКЕР: Может быть, в 2013-м году и дальше, в 2014-м, в 2018-м, когда каждый год больше и больше людей будут смотреть Интернет, будут из других источников получать новости, и можно будет общественное мнение немножко изменить.

Т. ДЗЯДКО: В контексте этого закона и общественного мнения мы видели волны возмущения, которые выражались в виде акций протеста перед нижней и верхней палатой российского парламента против принятия этого закона, мы видели огромное количество подписей. И идет дискуссия, которую ни в Кремле, ни в Белом доме не могли не видеть. Между тем на это не последовало никакой реакции. Это сознательной выбор своей аудитории и не своей аудитории?

Ш. УОКЕР: Как обычно, это активное меньшинство. Была максимум сотня людей, которые протестовали. Большинство, 56 %, поддержали. Я не знаю, если бы эти 56 % владели полной информацией, как бы они проголосовали.