Андрей Елпатьевский - Голубая Дивизия, военнопленные и интернированные испанцы в СССР

Германии», третий, очевидно, прошел как военный, поскольку в списке с воинскими званиями названо 249, а не 248 человек.

Ксавьер Морено подробно описывает подготовительную, в том числе дипломатическую работу для репатриации военнопленных на «Семирамисе», ссылаясь на известные изданные ранее работы. В частности, им приводится довольно любопытный отклик Родольфо Льописа на эту репатриацию. Несмотря на свои политические убеждения, Льопис не атакует дивизионеров – в большой степени, как он считает, жертв франкистской пропаганды, заинтересованной в их использовании. Он иронически пишет: те, кому несколько лет назад льстили, теперь квалифицируются перед союзными державами как воры и носители венерических заболеваний. Ясно, что Франко только что одержал большую дипломатическую победу над Маленковым, который, в своем стремлении открыть торговые пути, не стал форсировать высадку республиканцев во Франции и оставил их в своих руках. «Советские могут чувствовать удовлетворение, они имеют в своем активе еще одно преступление. Испанских республиканцев 37-го (sic) мы никогда не забудем», – такой сентенцией реагирует Льопис на возвращение дивизионеров (С. 341).

Морено считает, что на « Семирамисе » вернулось 227 дивизионеров и 21 человек из состава «подпольной войны» (служивших в Вермахте и СС); 65 дезертиров осталось в СССР и 18 дивизионеров отказались от возвращения (С. 322). В приложении (С. 414–421) он приводит алфавитный список военнопленных в Советском Союзе, репатриированных в апреле 1954 г. на пароходе «Семирамис», оговариваясь, что на нем вернулось 286 человек, в списке же только 285 – тех, о ком сообщила пресса 30 марта 1954 г. Мы сравнили этот список с имеющимся в нашем распоряжении архивным русским списком, приложенным к акту, составленному в Одессе 26 марта 1954 г. представителями СОКК и КП СССР, Красного Креста Франции и капитаном либерийского судна «Семирамис» о приеме-передаче 286 персон испанской национальности, репатриированных из СССР [186]. Мы установили, что во многих случаях имеются значительные отличия в написании фамилий и имен испанцев в русском списке от приводимого Морено. Всё же мы считаем, что 284 человека идентичны в обоих списках. В русском списке и в нашей Базе Данных отсутствуют какие-либо сведения о Хосе Антонио Родригесе Эстевесе, названном в списке Морено. В то же время в его списке отсутствуют имеющиеся в русском списке имена двух солдат: Хосе Альберто и Габриэля Серафина Мартинеса – последний был осужден в СССР на 10 лет; а также имя Хосе Антонио Гомеса (он же «Томато») – интернированного, бывшего воспитанника детских домов для испанских детей. Мы полагаем, что этот последний – Антонио Тамайо Альварес, отсутствующий в русском списке, но включенный в нашу Базу Данных как воспитанник детдома и, по свидетельству авторов книги о «Детях войны», вернувшийся в 1954 г. на «Семирамисе» в Испанию [187]. У нас нет никаких оснований, зная советскую действительность 1950-х годов с ее стремлением к строжайшему учету людей, особенно иностранцев, не доверять архивному списку; видимо, испанская пресса ошиблась относительно Родригеса Эстевеса и по каким-то причинам не включила в список вернувшихся дивизионеров Габриэля Мартинеса и Хосе Альберто. Что касается Гомеса «Томато», то он, проходя под этим именем на «Семирамис», в Испании отказался от своей воровской клички «Томато» и распространенной фамилии Гомес, вернув себе подлинное имя; возможно, не хотел компрометировать своего брата и двух сестер – четверо Тамайо Альваресов указаны в нашей Базе Данных.

Много нового – хотя и не во всем, по нашему мнению, верного – сообщает о репатриации 1954 года Родригес Хименес. Возвращению испанских военнопленных из советского ГУЛАГа Родригес посвящает эпилог своей книги, подчеркивая, что как цифры потерь Голубой Дивизии, так и число военнопленных и дезертиров всегда были секретными для франкистского режима. Отметим, что говоря о советском ГУЛАГе, Родригес не делает различия между лагерями ГУЛАГа и ГУПВИ, которое всё же существовало.

Он констатирует, что точного числа военнопленных нет ни в одном испанском архиве. По его мнению, можно думать, что их было около двух тысяч (сразу скажем – цифра эта очень преувеличена). Мы думаем так, – пишет он, – потому что неизвестно число нелегальных испанских участников немецких военных частей, и то же можно сказать о числе тех, кто эмигрировал в Третий Рейх и попал в руки советских. Следует также подчеркнуть, что какая-то часть военнопленных была уничтожена сразу же после захвата или попала в руки партизан (последнее вполне возможно. Но Родригес ошибается, утверждая, что значительная часть авиационных и морских экипажей, около семисот человек, были интернированы в концентрационные лагеря из-за отказа принять советское гражданство; таковых, как мы знаем, было во много раз меньше, и, во-вторых, причина была не в отказе от гражданства, а в отказе от любой работы и требовании выезда. – А.Е). По его мнению, не менее пятнадцати процентов военнопленных умерло в лагерях от различных болезней и условий жизни. Родригес приводит такой состав прибывших на «Семирамисе» двухсот восьмидесяти шести испанцев:

Испанская Дивизия Добровольцев – 208

Испанский Добровольческий Легион – 7

Авиационная эскадрилья – 10

Нелегальные из Вермахта и СС – 21

Productores – 10

Бывшие дети войны – 4

Моряки – 19

Летчики – 11

Гражданские интернированные – 4

Неизвестные – 2

Он говорит, что это его собственные подсчеты на основе архивных документов Голубой Дивизии. Мы же не можем не отметить не только многие несовпадения с нашими данными, но прежде всего, несовпадение общего итога – 296 человек, вероятно, за счет неясной категории Productores [188](С. 379). Кроме того, он излагает историю первых репатриантов и в специальной статье «Последние из Голубой Дивизии. Через год после смерти советского диктатора в Испанию вернулись 286 испанцев, заключенных ГУЛАГа». [189]Приведем несколько отрывков из нее.

«После полудня 2 апреля 1954 г. судно «Семирамис» вошло в порт Барселоны. Его прибытия ждали тысячи человек, поскольку на его борту прибывало около 300 испанцев, находившихся от 9 до 13 лет в советских концентрационных лагерях. Большая часть из них – солдаты и офицеры погибшей Голубой Дивизии или Испанской Дивизии Добровольцев (DEV), экспедиционного корпуса, посланного режимом Франко воевать в советскую Россию на стороне германцев, и даже входившие нелегально в Вермахт и в Ваффен СС.

Желанное событие для журналистов и историков, но неудобное для правительства Франко, являвшееся очевидным доказательством участия Испании во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии, особенно когда шла работа по окончательному прорыву в международные круги. Поэтому по поводу прибытия официальные мероприятия были отменены»…