Алексей Ракитин - Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале

Тем не менее мы можем проверить точность проделанной работы, сравнив полученные результаты с замерами, произведенными в апреле 1959 г. экспертом Чуркиной. Нетрудно заметить, что разрезы Ь, с и d являются частями самого большого разреза, чья длина, по мнению эксперта, составила «приблизительно 89 см» (в ее акте особо оговорено, что все размеры «приблизительны», хотя совершенно непонятно, что мешало измерить их точно). Сумма длин этих трех разрезов равна 92 см (Ь + с + d = 26 см + 32 см +34 см = 92 см), что хорошо соотносится с длиной 89 см, полученной Генриеттой Чуркиной при непосредственном измерении. Так что точность проведенных расчетов вполне удовлетворительна.

Анализ результатов проделанной работы приводит к весьма неожиданным выводам:

1. Скат палатки, обращенный вниз по склону Холат-Сяхыл, поврежден значительно сильнее, чем следует из официальных документов. Эскиз эксперта Чуркиной не дает даже приблизительного представления о числе порезов и разрывов палатки, их размерах и взаимном расположении.

2. Повреждения ската четко делятся на две категории: длинные разрезы по направлению от конька к стенке палатки (не менее шести, на нашем эскизе показаны пунктиром) и сравнительно небольшие разрезы в районе конька, сгруппированные у противоположных торцов палатки (нарисованы сплошными жирными линиями).

3. Имеется разрыв в центральной части ската возле самой петли, который, вроде бы, не соответствует сделанному выше наблюдению (обозначен литерой f). Но данное повреждение никак не связано с событиями 1 февраля 1959 г., поскольку этот разрыв оставлен ледорубом Слобцова, когда тот пытался проникнуть в палатку сразу после ее обнаружения. 15 февраля 2007 г. Михаил Шаравин, отвечая на вопросы исследователей Кунцевича (от «Фонда памяти группы Дятлова») и Ельдера (от «Центра гражданского расследования трагедии дятловцев») вполне определенно сказал об этом. Дословно он сообщил следующее: «Там есть две прорези наискосок и вниз — это, конечно, прорезь сделана ножом, а вот что на коньке палатки, на центре, к примеру, там еще одна большая дыра — это мы разрубили. Там вот есть еще какой-то лоскут потерянный, вот это то, что мы нанесли».

4. При разрезании прочного палаточного брезента самое сложное — проткнуть его ножом. В рассматриваемом случае эта задача усугублялась слабым натяжением ската, который сильно провисал как под действием ветровой нагрузки и снега, так и под собственным весом (в материалах уголовного дела и воспоминаниях поисковиков ничего не сообщается о веревке, пропущенной через петлю в середине конька, да и лыжи, через которые она должна была заводиться, были найдены у торца палатки. А это все заставляет думать, что конек не поддерживался веревкой). Именно трудностью проткнуть брезент и объясняется наличие на внутренней поверхности ската уколов и царапин, о которых сообщила в своем акте Чуркина. Поэтому если бы человек, сделавший короткие разрезы, действительно намеревался поскорее обеспечить выход через скат, после протыкания брезента он резал бы его до тех пор, пока не получил бы разрез нужной длины. Именно так были сделаны длинные разрезы от конька до боковой стенки. Но в случае с короткими разрезами вдоль конька мы видим иную картину: сделав один короткий разрез, хозяин ножа начинал делать подле него другой, а затем третий. Логично предположить, что цель этих разрезов заключалась вовсе не в том, чтобы обеспечить выход людей, находившихся в палатке.

5. В силу изложенного выше соображения (о трудности протыкания брезента ножом) можно с большой долей вероятности предположить, что на проделывание семи описанных нами коротких разрезов было затрачено времени не только не меньше, но даже больше, чем на проделывание шести длинных. Это соображение лишь подкрепляет вывод о том, что резавший палатку человек (или люди) вовсе не руководствовался целью обеспечить экстренное покидание палатки находящимися внутри туристами.

6. Не следует забывать, что человек, сделавший разрезы а, Ь, с и d, находился возле самого выхода в торце палатки. Если бы он действительно торопился ее покинуть, ему для этого было достаточно протянуть руку и одним движением (как говорится, «на проход») отсечь пуговицы, даже прочно пришитые, на которые были застегнуты створки проема (входной проем палатки группы Дятлова застегивался всего-то четырьмя пуговицами). Мужчина с твердой рукой сделал бы это не более чем за 10 сек. Как известно, в торце палатки, у самого входа, был закреплен полог из простыни, защищавший от попадания снега, но очевидно, что простыня не являлась серьезным препятствием для человека, имеющего намерение покинуть палатку с максимальной быстротой. Он бы просто оборвал эту тряпицу без долгих размышлений. Но… вместо этого странный владелец ножа методично режет скат.

Так почему же в одном случае человек с ножом, не считаясь с затратами сил и времени, делает сравнительно небольшие разрезы в 20–30 см, а в другом — длинные, по метру и больше? Объяснение тут может быть только одно — эти разрезы служили разным целям и наносились в разное время.

Что же это за цели? Ну, с длинными разрезами прокурорским работникам все было ясно — они нанесены испуганными людьми для экстренного покидания палатки. Ответ этот, хотя далеко не единственный и даже вряд ли правильный, следователи хотя бы сформулировали.

Но вот для чего же именно были сделаны короткие разрезы ската, могучие прокурорские умы думать не стали. Следователи постарались этих разрезов вообще не заметить, как не заметила эксперт Чуркина.

Все повреждения палатки, кроме одного разрыва (или разреза), сосредоточены на скате, обращенном в направлении спуска группы туристов по склону Холат-Сяхыл. Если считать, что центр конька не поддерживался веревкой — а считать иначе оснований нет, — то окажется, что скаты сильно провисали. Схема, приведенная в тексте, наглядно демонстрирует, как выглядела бы палатка в этом случае. Схема эта, хотя и масштабна, все же довольно условна, скорее всего, прогиб крыши был куда больше. Нанеся на провисшие скаты короткие разрезы, мы увидим, что они «уплывут» вниз, опустятся сообразно провисанию конька. Рядом для сравнения нарисована фигура человека комплекции Юрия Дорошенко, т. е. спортивного мужчины ростом 180 см и шириною плеч 55 см. Его высота в положении сидя окажется равна 95–99 см (в зависимости от осанки). Т. е. крупный мужчина будет буквально упираться головою в конек палатки, а короткие разрезы окажутся ниже уровня его глаз. Такое положение разрезов оптимально обеспечивает контроль за пространством, находящимся ниже палатки, не оставляя «мертвых зон» на склоне горы.

Короткие разрезы были сделаны людьми, желавшими контролировать подходы к палатке снизу, со стороны долины Лозьвы. Это особенно очевидно при рассмотрении положений разрезов возле входа: разрезы «а» и «Ь» образуют самое настоящее треугольное окно, причем его первоначальные размеры не устроили обладателя ножа, и тот увеличил его дополнительным разрезом «с». Людей, усевшихся в палатке, было двое, они разместились в противоположных концах лицом друг к другу; тот, что находился возле входа, мог наблюдать сектор «север — восток», а его напарник, сидевший у противоположного торца палатки, — сектор «юг — восток». Они вместе следили за тем направлением, куда ушли дятловцы, и при этом каждый контролировал пространство за спиной напарника.