Александр Асмолов - Острова сампагита (сборник)

Местный «сталкер» по имени Дэн явился на встречу в бар отеля поздно вечером и заявил, что сможет провести нас к самому жерлу вулкана. Мол, и у него там в корешах охранник, но стоить будет дорого. Наверное, наши лица сияли несказанной радостью, потому что озвученная сумма была большой не только для Филиппин. 10 000 песо на троих составляли примерно две среднемесячные заработные платы в Маниле. Пришлось угостить «сталкера» местным пивом «San Miguel» и признаться, что в далекой России не только знают эту марку, но и почитают – ведь ей более ста лет. За неосторожно оброненные слова две пары глаз соотечественников ревниво прожгли в моей тушке столько отверстий, что стало прохладно. Проводник заколебался. Мы выпили еще, и я бросил в игру следующий козырь, сказав, что испанский «San Miguel» просто самозванец и ни в какое сравнение с филиппинским «старшим братом» не идет. Но главное, что если мы сговоримся на 6000 песо, половину отдам ему сейчас. Хрустящие, только что полученные мною в банкомате отеля купюры с тройным портретом национальных героев, легли на столик перед «сталкером». Он еще колебался. Тогда я выдал фразу, о которой мы позже не раз вспоминали. Причем объяснить, какона родилась, я не могу до сих пор. Осторожно разгладив тысячную купюру, тычу пальцем в одного из героев и тихо говорю по-английски:

– Серега так похож на этого Хосе…

Потом повторяю по-русски для соотечественников. Звякнули стаканы, поставленные на столик, и все склонились над банкнотой. Незаметно толкаю под столом ноги ребят, чтобы они молчали и делали умный вид. Уже нежнее указываю на портрет того, что слева в троице, и поворачиваю голову чуть набок, чтобы лучше видно было. Добавляю по-английски для Дэна и по-русски для ребят:

– Хосе Сантос был генералом во время войны с японцами в 1944-ом. Его именем назван самый южный город Филиппин и аэропорт на Минданао…

Уши у Сереги почему-то побелели, и я уже оправдываюсь по-русски:

– Ну, в рекламке так написано. Крест на пузе!

Все трое кивают мне, и мы молча выпиваем. За Хосе. За боевого генерала времен Второй мировой войны, неожиданно сплотившего нас на далеком острове в Тихом океане. По глазам ребят вижу, что деньги отошли на какой-то дальний план, и все полны решимости во что бы то ни стало дойти, доползти, взять штурмом этот несчастный вулкан. Мы просто обязаны это сделать потому… Потому, что задеты какие-то струны в душе каждого. И это серьезно. Вот только «San Miguel» тут явно не к месту, но филиппинцы почти не пьют. Ладно, мы как-нибудь вернемся к этой теме, а пока расходимся, договариваясь о завтрашней поездке.

У нашего «сталкера» оказался вполне приличный джип. Уверенно выходя на встречную полосу, он обгоняет вереницы джипни и тук-тук. В который раз замечаю, что, несмотря на кажущееся нарушение всех правил дорожного движения и отсутствие какой-либо полиции на дорогах (видел их только в аэропорту), аварий нет. Во-первых, основной транспорт не превышает 40 километров в час, а, во-вторых, все водители достаточно корректны. Такси и редкие машины, вроде нашей, только коротко сигналят при обгонах, чтобы их пропустили. Возможно, глаз новичка еще не привык к обстановке и не замечает конфликтов, но складывается впечатление, что на дорогах их нет.

Останавливаемся у заправки. Дэн приглашает внутрь маленькой кафэшки и широким жестом дает распоряжение пацану заправить топливом бак и подать нам холодные напитки. Похоже, что обладатель любой машины здесь равносилен владельцу самолета в Европе, а общающийся на равных с белокожими – просто баловень судьбы. Мы не собираемся оспаривать что-либо, настроенные совсем на иное дело. Серега сегодня молчаливее обычного. Со вчерашнего вечера в шутку мы начали звать его «Хосе», и он особо не сопротивлялся. Когда же аналогичным образом к нему стал обращаться наш «сталкер», Серега выпрямил спину. Правда, его уши от этого не стали меньше облезать, но вид стал солиднее. Не в первый раз замечаю, что филиппинцы очень часто, если не всегда, обращаются друг к другу по прозвищу, а не по имени. Возможно, это просто знак дружеского расположения, возможно, особое отношение к настоящему имени, ведь у многих народов истинное имя человека держится в секрете, чтобы злые духи не воспользовались им. Так или иначе, Серега в две минуты стал не только «Хосе», но и каким-то носителем частички имиджа национального героя, к которому все мы отчего-то были неравнодушны.

За окно замелькали бескрайние поля ананасов и банановых плантаций. Когда джип проезжал мимо продавцов манго, которые буквально несколько дней назад привели меня в полный восторг, я даже не шелохнулся. Только почувствовал на себе суровый взгляд «Хосе» и гордо промолчал. Бывает, что сам себе не могу объяснить какие-то поступки. То незначительная мелочь вдруг становится значимой, то возведенная в ранг культового идола вещь низвергается с пьедестала в мгновенье ока. Возможно, я еще не нашел свое дело или место в жизни, а может, это какой-то генный аппарат внутри напоминает о главном. Как бы ни стыдили нас учителя из-за отсутствия ориентиров или святынь, думаю, все у нас есть. Просто мы не выпячиваем это, еще по-детски бравируя мнимой независимостью.

Довольно быстро добрались до уже знакомого нам городка Тагайтай, но останавливаться не стали. Дэн объяснил, что основная масса туристов именно здесь спускается к озеру Таал. Все побережье от местечка Талисай до Лаурел заставлено маленькими отельчиками, а то и просто палаточными лагерями, есть и лодки, но там много полиции. После извержения в 1965 разрешено лишь прокатиться по озеру, не приближаясь к вулкану на половину расстояния. Нарушителей тут же отлавливают и штрафуют. Попадешься еще раз, лодку конфискуют. Джип петляет по извилистой дороге, а внизу за деревьями мелькают палатки, домишки и множество разнокалиберных лодок. Все говорит о том, что дела у туристических фирм здесь процветают. Заметив мою ухмылку, Дэн поясняет, что при повышении активности вулкана всю братию внизу выгоняют с берега. Мы же поедем на противоположную сторону озера, к местечку с каким-то итальянским названием (ну, так мне показалось). Что-то вроде Агонсио.

Пока джип объезжает озеро, любуемся пейзажем, а виды замечательные. Все склоны к озеру покрыты зеленым лесом, кое-где видны заброшенные рисовые чеки. Наверное, вулканический пепел и обилие воды создают хорошие условия для урожая. По крайней мере, зелени очень много. Кое-где видны вымытые водой до самого камня, метра по два-три в ширину, стоки. Они извилистыми темными шрамами сбегают вниз, обнажая кое-где корни деревьев. До воды метров пятьсот, и склоны крутые. Не позавидуешь тому, кто окажется тут в ливень. Смоет, пардон, как в унитаз. Даже с высоты дороги видно, какая прозрачная вода в озере. Мне подумалось, что наши реки и озера каких-нибудь три-четыре сотни лет назад были такими же чистыми. И было жемчуга и рыбы в них немерено, а в лесах по берегам пушнина водилась. Лет тридцать, на моем недолгом веку, ученые и чиновники спорят о целлюлозном комбинате на Байкале, который все гадит и гадит в чистейшую воду самого большого озера в мире. И вся бумага, которую тот комбинат выпускает, идет на письма и проекты, которые те же ученые и чиновники пишут друг другу третий десяток лет. М-да, нет хозяина, который в своем колодце у родного дома запретил бы устраивать помойку.