Александр Асмолов - Острова сампагита (сборник)

К тому времени прошло всего 13 лет с того майского дня, как Христофор Колумб открыл новый материк к югу от Кубы, а Магеллан уже ищет пролив у берегов Южной Америки, по которому он сможет выйти в неизведанный тогда океан на западе. Поговаривали, что командор пытался повторить путь испанца Бальбао, который уже прошел узким Панамским перешейком в океан западнее Америки еще шесть лет назад. Тем не менее, на долю экспедиции Магеллана выпало немало испытаний, особенно на зимовке в бухте Сан-Хулиан, прежде, чем пролив был найден. Именно в той бухте путь Фернана второй раз пересечется с Хуаном Себастьяном дель Кано, сыгравшим в судьбе кругосветки большую роль. Первая встреча с амбициозным баском состоялась годом ранее, когда скрывавшийся от правосудия Хуан искал средства к пропитанию в Севильи. Оба моряка погодки, им почти по сорок лет. Дель Кано уже успел заработать денег в итальянских походах, которые теперь назвали бы обычным пиратским разбоем, и купить себе корабль. После неудачной осады Триполи испанская казна отказала ему в компенсации, и капитан продал свой корабль, чтобы расплатиться с командой. Такой поступок в то время карался арестом и тюрьмой. Однако Хуану повезло. По совету своего земляка он попадает в экспедицию Магеллана.

Сложные условия зимовки в бухте Сан-Хулиан и неизвестность впереди подталкивают часть экспедиции к бунту. Среди них и дель Кано. Удивительная твердость командора и уверенность в успехе западного похода одержала верх над бунтовщиками. Часть из них была жестоко четвертована, часть высажена на необитаемый остров, часть помилована. Дель Кано в их числе. Повезло. После гибели на мели «Сантьяго» четыре корабля продолжили поиск пролива. Лишь в октябре 1520 года он был найден. Перед экспедицией открылись неизведанные просторы нового океана, который капитан-генерал назвал Тихим. Перед этой громадиной у некоторых нервы не выдержали, и «Сан Антонио» самовольно повернул домой.

До сих пор спорят, откуда у Фернана была такая уверенность в правильном выборе пути на Запад. Ведь никто из современников еще ни разу не прошел тем путем в «Южном море» к островам пряностей. Однако, командор сумел убедить всех членов экипажей оставшихся трех кораблей, что через несколько дней они увидят землю. Магеллан ошибался. Возможно, потому, что карта Мартина Бехайма была неточна. Неизвестно. Но марсовой увидел землю только через три месяца. Был апрель 1521 года. Выполняя обещание, данное королю Карлосу I о расширении владений Испании, командор начинает устанавливать кресты на открытых островах и обращать туземцев в католическую веру, обещая покровительство могущественной Испании. Первыми были острова Самаф и Хунар. Однако, не все островитяне стремились стать подданными далекой страны. Так случилось и на Себу.

Странно, но Магеллан дал вовлечь себя в интриги между вождями местных племен, преследующих свои цели. Возможно, открытие новых островов, мнимая доброжелательность туземцев и быстрое принятие ими христианской веры сыграли дурную шутку с Магелланом, а, может, это была чья-то тонкая игра на его тщеславии. Неизвестно. Но, так или иначе, Фернан обещает тогдашнему правителю Себу, радже Хумабону, поддержку в его борьбе с племенем соседнего острова Мактан. Ведь Магеллан уже заключил с Хумабоном кровный договор Сандуго, что означает на местном языке – единая кровь. Вместе с раджой капитан-генерал публично совершил священный для индейцев ритуал. Они закатали рукава и полоснули острыми лезвиями по венам на левой руке. Струйки крови стекли в один кубок с вином, которое потом было выпито. Теперь они связаны Сандуго. Командор обещает лично повести в бой своих моряков и наказать коварного вождя Лапу-Лапу с соседнего острова Мактан. Это было роковой ошибкой.

До сих пор никто не может объяснить, как опытный моряк, капитан-генерал, руководитель большой экспедиции, сорокалетний вояка, прошедший не одно сражение в Индии и получивший там два ранения, одно из которых сделало его хромым на всю оставшуюся жизнь, ринулся в атаку одним из первых. Причем атаку неподготовленную, начатую в самых неблагоприятных условиях для испанцев. Артиллерия трех боевых кораблей, стоящих на рейде, не произвела ни одного выстрела по туземцам. Небольшой отряд добровольцев, а не профессиональных солдат, десантировался во время отлива на скалистом берегу, что не позволило лодкам подойти к суше. Менее пятидесяти человек в тяжелых латах шли по пояс в воде навстречу граду дротиков, камней и стрел. Им противостояло около тысячи воинов местного племени, а испанцы не взяли с собой ни арбалетов, ни аркебуз, да и с десантных лодок их не поддержали ни одним выстрелом из легких пушек, залп которых разогнал бы любую толпу островитян.

На эту тему написано немало. Встречаются даже рассказы, где говорится о мушкетах, которые отряд Магеллана успешно использовал в том роковом сражении, что есть преувеличение. Первый мушкет был действительно изобретен в 1521 году в Испании, которую Магеллан покинул почти двумя годами ранее и все время удалялся от ее берегов на Запад. И главное, в самый трагический момент короткого боя, когда с капитан-генерала дважды сбивали шлем, а потом ранили дротиком в правую руку, рядом с ним не оказалось не то что личной охраны, а вообще – никого. По преданию, он был убит самим вождем по имени Лапу-Лапу. Когда думаешь об этом, охватывают сомнения в логике происходящего. Складывается впечатление, что кто-то тщательно спланировал убийство Магеллана руками местного племени. И все вышло так нелепо. Разве что дель Кано остался на «Консепсьон» и не пострадал. Ему опять повезло.

А Фернана так и не нашли. Ни угрозы, ни богатый выкуп не помогли вернуть хотя бы тело командора, чтобы по христианскому обычаю придать земле на открытом им же архипелаге. Некоторые источники намекают на то, что судьбу Магеллана, два с половиной века спустя, повторил капитан королевских ВМС Джеймс Кук.

После гибели командора были избраны новые капитаны. «Тринидад» возглавил Дуарте Барбоса, «Консепсьон» – Хуан Серрано, «Викторию» – Луис Альфонсо де Гоес. Тем временем раджа Хумабон, поняв, как бороться с иноземцами, решился на рискованный шаг. В знак примирения недавно крещенный Магелланом католик сообщил, что приготовил золото и драгоценные камни для офицеров и пригласил делегацию испанцев на праздник. Он был сама любезность и выказывал высокие почести европейцам. Однако, с этого празднования никто из моряков, кроме почуявшего неладное офицера по фамилии Карвалью, не вернулся. Заподозрив что-то, он вовремя улизнул из-за стола и на шлюпке добрался до своего «Консепсьон». Это было 1 мая. Едва ранние лучи солнца осветили берег, моряки увидели толпу туземцев на берегу и своего недавно избранного командира, молившего о спасении. Капитан Серрано на коленях взывал ктоварищам со своего корабля о помощи. Однако, Карвалью, ставший в отсутствие капитана старшим на борту, отдал приказ поднять паруса. За ним последовали остальные. Увидев это, туземцы на глазах у испанцев казнили Серрано. Тогда кормчим на «Консепсьон» был Хуан дель Кано. Ему опять повезло.