Александр Асмолов - Острова сампагита (сборник)

На востоке есть целая индустрия, связанная с сабонгом. Она производит тренажеры, шпоры, корма, корзины для транспортировки на бои, массу аксессуаров. Нашим футбольным фанатам и не снилось то разнообразие одежды и побрякушек, которыми гордятся местные болельщики. Это для вас, приезжих, все филиппинцы на одно лицо, а местные быстро распознают в толпе «своих».

– Зенит – чемпион, – пытаюсь пошутить я.

– Это просто детский лепет по сравнению со страстями, которые разгораются на петушиных боях. У нас принято делать ставки на ипподромах или боях «без правил». Но особых традиций и культуры нет. Игроков мало. А у филиппинцев есть ритуал, когда отец приводит сынишку в первый раз на бои. Женщин к этому мужскому делу не допускают.

– У меня такое впечатление, – Лу испытующе смотрит на Федора, – что вы не просто так приехали на Филиппины.

– Какие там секреты. Посмотреть приехал. Да и по делам…

– То есть это не увлечение, а бизнес?

– Признаюсь, я заводчик бойцовых петухов, – улыбается наш собеседник. – Сейчас в России интерес к боям только возрождается. Через пяток лет хороший петух будет стоить, как здесь, до тысячи долларов. Вот и совмещаю приятное с полезным. А то у нас каждый бывший зоотехник объявляют о продаже прямых потомков из орловских курятников. Лохов пока много, но скоро народ станет поразборчивее. Тут большого ума не надо – клюв заостренный, чуть вниз, как у орла, мощное подклювье, шея литая, как у борца, бедра короткие, мощные… Впрочем, даже не это главное. Взгляд! Вот, что должно быть у бойца.

Федор подался вперед, изображая петуха с пламенным взглядом.

– Глаза навыкате, дерзкие. Вызов в них на бой смертный, а не наглость!

Он махнул рукой. И, огорченный чем-то неведомым, притих.

– Похоже, вы недавно потеряли лучшего бойца, – догадалась Лу. – И теперь в поисках замены.

– Вот люблю умных женщин! – взъерошенный «воин» неожиданно обмяк и по-доброму улыбнулся.

– Все они видят и понимают. Все знают… Но, не судьба.

Его рука то ли ищет сигареты в кармане рубашки, то ли растирает ноющую от нахлынувших воспоминаний грудь.

– Лу, а не поехать ли нам на бои? – он тут же переводит взгляд на меня, и, словно извиняясь, добавляет, – вместе, конечно. О деньгах не беспокойтесь. Я вижу, что вы ни разу не были на сабонге, и мне доставит настоящее удовольствие стать вашим первым гидом. Уверяю, что это достойное зрелище! Ничего низкого там нет. Все по-честному. Едем прямо сейчас… Соглашайтесь!

Лу вопросительно смотрит на меня, но я уже понял, что ее зацепил этот пламенный рассказ. Да и мне стало интересно. Но мы выжидающе молчим.

– Вас пропустят вместе со мной на лучшие места, – уверенно развеивает наши последние сомнения коварный заводчик. – Вы поснимаете вдоволь без каких-либо помех. Все, что захотите. Такого нигде больше нет… Соглашайтесь!

Такси останавливается на небольшой парковке у большого здания, напоминающего цирк. Завидев нас издалека, навстречу почти бежит коренастый филиппинец. Его английский звучит коряво, с каким-то сильным акцентом, но я понимаю, что он настойчиво пытается уверить, что именно без нас и не начинали. Пусть будет так. Федор сует мужчинке крупную купюру, и тот пулей летит кокошку кассы, успевая оборачиваться и жестами показывая, что, мол, сейчас все и начнется. Через минуту мы семеним за ним гуськом, протискиваясь между группами возбужденных и жестикулирующих мужчин. Дым висит под низкими потолками небольших помещений и узких коридоров. Похоже, нас проводят не через центральный вход, а какими-то путями «для своих». В одной из комнат вижу явных медиков. Они в халатах и шапочках, на столах разложены инструменты и перевязочные материалы, пол усыпан опилками.

– Это «скорая помощь», – бросает на ходу Федор. – Бойцы редко бегут с поля боя. Обычно их выносят. Да и не всех – сюда.

Далее продвигаемся мимо комнат, уставленных клетками с птицей. Наверное это «раздевалки», где готовятся к поединкам бойцы. Хозяева колдуют над питомцами. Они взволнованы не меньше тех, кому предстоит сражаться. В другой комнате идет какой-то торг. Несколько человек размахивают руками, попеременно показывая на клетку с бойцовым петухом.

– Берут петуха в аренду на бой, – поясняет наш гид. – Цена в принципе известна, но не поторговаться и нарушить обычай никто не решится. Кстати, вы тоже можете попытать счастья. За 3—4 сотни долларов вам уступят бойца, и он будет выступать от вашего имени. Правда, если он проиграет, придется оплатить и петуха. Это дорого. Но если выиграет, вы станете знаменитым и богатым… Может быть.

Федор нервно улыбается. Он возбужден не меньше участников боев и хозяев. Признаться, и меня начинает заводить вся эта атмосфера. Наконец, мы оказываемся в ярко освещенном зале. Под куполом небольшая, метров 6—7 арена, огороженная высокими прозрачными щитами. От нее концентрическими кругами поднимается пара десятков скамеек. Зрителей много, они толпятся в напряженном ожидании. Стоит низкий гул разномастных голосов. Кто-то перекрикивается со знакомым через арену, но в целом все спокойно.

– VIP! VIP! – выкрикивает сопровождающий нас филиппинец, жестами указывает на пустующие кресла у арены. – Это ваши места. Сейчас принесут колу.

Федор по-свойски устраивается первым, мы следуем его примеру. Скоро все вокруг приходит в движение. Возможно, это совпадение, а может, и вправду, ждали важного гостя. Утверждать трудно. На арену выходит солидный мужчина и что-то важно объявляет. Публика бурно откликается.

– По выходным крупные призы, – бросает через плечо Федор. – Сегодня обещают 500 000. Это более десяти тысяч долларов. Для них – деньги огромные. Берите камеру, Лу. Сейчас начнется.

Вижу, что наш заводчик уже на взводе. Он нервно похлопывает ладонями по коленкам, оглядывая публику. Передаю фотоаппарат Лу и присоединяюсь к нему. Вокруг нас мужчины самого разного возраста и достатка. У прозрачных пластиковых щитов, двухметровой стеной окружающих арену, вальяжно развалились в потертых кожаных креслах солидные зрители. Они неторопливо разговаривают с соседями, видно, хорошо зная друг друга. Некоторые курят сигары. Скорее всего, они собираются играть по-крупному. Судя по лицам, иностранцев среди них нет. Второй круг из десятка кресел попроще отведен под VIP-зрителей. Но нас сегодня всего трое. Зато следующие ряды над нами заняты целиком. Особенно многолюдно под куполом – там стоячие места и народу битком. Не думаю, что разница в цене на билет превышает пару долларов, но это небогатая страна.

– Первая пара, – толкает меня в бок знаток сапанга.

Два филиппинца выносят на центр арены нахохлившихся петухов. Рядом важный судья что-то оживленно говорит, публика помалкивает. Наконец он обращается к первому ряду, но никто не реагирует. Тогда рефери жестом дает команду сидящим рядом брокерам. Они вскакивают с мест и начинают что-то выкрикивать в публику, ловко показывая то один, то два пальца. Зрители отзываются, и начинается торг. Насколько я успеваю заметить, никто ничего не записывает. Все на доверии. Достаточно указать на кого-то одной рукой, а другой выкинуть несколько пальцев. Вверх или вниз. Очевидно кто-то предлагает ставку, другой ее принимает. Когда сумма согласована оба игрока передают брокеру банкноты. Он зажимает купюры в руке, демонстрируя деньги всем зрителям, и продолжает искать партнеров. Когда ставок больше нет, судья жестом предлагает хозяевам петухов начать поединок.