Владимир Губарев - Атомная бомба

Концерт органной музыки Баха (Гедике). Словно голос Бога. Но в огромном зале консерватории мороз, люди в шубах. «Три сестры» в Художественном театре. Улетел на «машине времени» в свое сложное живое прошлое. Со всей его нелепостью, красотой, смыслом, человечностью, душой. А в зале люди с другой планеты. Гогочут в самые трагические минуты. Для новых людей Чехов — тарабарщина. А он на самом деле гениален.

Вернулся и погибаю в сложности мелочей.

Непостижимое «разрешение» Академии реэвакуироваться в Москву. В итоге академические институты заняты только переездными делами. Предстоящие выборы в Академии с ограниченными специальностями.

Получил 2-ю Сталинскую премию. Митинг по этому случаю. Наговорили много хороших слов…»

Сталин еще трижды «одарит» ученого своими премиями. Что это, одна из форм «извинения» за брата?

Впрочем, поступки вождя всегда были непредсказуемы и непонятны. Ясно лишь одно: присуждение Сталинской премии вольно или невольно совпало с гибелью Николая Ивановича Вавилова. 3 июля 1943 года это становится известно…

Из дневника С.И. Вавилова:

«Страшная телеграмма от Олега о смерти Николая. Не верю. Из всех родных смертей самая жестокая. Обрываются последние нити. Реакция — самому умереть любым способом. А Николаю так хотелось жить.

Не забуду никогда вчерашнего Олюшкиного крика, плача, когда сказал ей о Николае. А у меня замерла окаменевшая душа. Работаю, живу как автомат, зажав мысль… Сейчас так хочется тихой, быстрой и незаметной смерти.

В понедельник — Физический институт. Пустующий Казанский университет, из которого выбирается ошалевшая Академия наук. В ФИАНе грустно. Явное отсутствие «оживляющего» фактора. Чувствую, что у них одна надежда на меня. Словно малые дети. О науке мало говорить приходится. Телефоны, посетители с 8 утра до 12 ночи.

Николай. С ужасом смотрю на себя в зеркало, узнаю его жесты и черты. Хожу в его пальто.

Не писал почти месяц. Балаган академических выборов. По специальности «теоретическая физика» особая рекомендация — выбрать Курчатова.

Получил приглашение в НКВД. Пришла бумага относительно Николая о его смерти 26 января в Саратове. Прочел и расписался. Последняя тоненькая ниточка надежды оборвалась. Надо понять полностью — Николай умер».

Неужели и теперь Сергей Иванович не понял, что Сталинская премия, присужденная ему в марте, напрямую связана с гибелью брата?

Нет, он не допускал такого!

Казалось бы, воспитанной на итальянской культуре (как известно, «пронизанной» коварством и изменами — не случайно же сам Шекспир так любил сюжеты из итальянской жизни!), вавилов должен был почувствовать, что смерть Николая и премия Сталина совсем не случайные совпадения, но этого не произошло. Он был убежден, что «вождь всех времен и народов» ничего не ведает, а злодеяния совершают другие. А все, что происходило с Николаем и многими другими, это «ошибки, которые подлежат исправлению».

Дальнейшие события лишь подтверждают это…

Кстати, многие коллеги академика С.И. Вавилова были убеждены, что он ничего не знает о смерти Николая Ивановича, иначе, мол, он никогда не дал бы согласие на то предложение, которое последовало от Сталина. Но это не так, и дневники великого ученого подтверждают: он знал все!

Но Сталин не догадывался об этом. Или делал вид, что не догадывается. А может быть, в очередной раз он проверял глубины человеческой души? По крайней мере, в те минуты, когда делал свой выбор президента Академии наук.

Перед ним лежало две характеристики. Итак, Христианович и Вавилов.

Из справки НКГБ СССР:

«Христианович Сергей Алексеевич — научный руководитель отдела механики Института математики Академии наук СССР, 1908 года рождения, русский, беспартийный, академик с 1943 года, лауреат Сталинской премии, профессор Московского авиационного института, заместитель начальника ЦАГИ, лауреат премии им. Н.Е. Жуковского. Орденоносец.

Механик-аэродинамик. Известен законченными прекрасными работами в области гидравлики (речной), аэродинамики, больших скоростей, теории пластичности и нефтяной механики. Является одним из выдающихся учеников и продолжателей русских аэродинамиков Н.Е. Жуковского и С.А. Чаплыгина. Общепризнанный в Союзе аэродинамик и гидродинамик. Ведет лично большие научно-исследовательские оборонные работы в ЦАГИ.

Христианович находится в расцвете своих творческих сил, обладает большими организаторскими способностями. Пользуется среди ученых-механиков и математиков огромным авторитетом и уважением. Общительный, скромный в быту и на работе. Сам работает очень много и требователен к своим подчиненным. Среди работников ЦАГИ пользуется уважением».

Христианович, конечно же, достоин занять кресло президента Академии — и Сталин это понимал. Нет сомнения, что он справится с этой нелегкой работой, академики одобрят этот выбор.

Но что-то Сталина настораживало. Во-первых, из 23 представленных кандидатов лишь у Христиановича работники НКГБ не приметили «изъянов». Неужели он на самом деле столь идеален? Но Сталин слишком хорошо знал пороки людей: он не сомневался, что Христианович просто их хорошо скрывает, и это было с одной стороны совсем неплохо, но с другой… Нет, пусть занимается он своей аэродинамикой — авиация сейчас начинает бурно развиваться и такие ученые ей очень нужны. Впрочем, академика Христиановича надо продвигать — пусть возглавит нашу аэродинамику, на таком посту он будет весьма и весьма полезен.

Итак, остается лишь один кандидат. В нем «намешано» все, и это притягивает к нему вождя.

О нем в Справке НКГБ сказано так:

«Вавилов Сергей Иванович — директор Физического института Академии наук СССР, 1891 года рождения, беспартийный, академик с 1932 года, заместитель директора Государственного оптического института, депутат Верховного Совета РСФСР, лауреат Сталинской премии, член Московского общества испытателей природы.

По специальности Вавилов — физик. Автор широко известных научных работ по флюоресценции (создал теорию), по изучению природы света. Автор многих книг и переводов (труды Ньютона).

Участник международных конгрессов. Политически настроен лояльно. В период Отечественной войны — уполномоченный Государственного Комитета Обороны по оптической промышленности.

Вавилов обладает организационными способностями и находится в хороших взаимоотношениях с большинством ученых Академии наук СССР и пользуется у них авторитетом. В обращении прост, в быту скромен.

Вавилов сейчас находится в расцвете своих творческих сил и ведет лично научно-исследовательские работы. Имеет крупных учеников и последователей. Известен в СССР и за границей.