Владимир Губарев - Атомная бомба

В Ленинград выехали И. Кикоин, А. Алиханов, С. Соболев и И. Вознесенский. Им предстояло определить, насколько реально организовать там производство так нужного для «Проекта» оборудования и приборов.

Академик И.К. Кикоин так рассказывал об этой поездке:

«Мы… выехали в Ленинград с целью выяснить, кого из оставшихся в живых после блокады можно привлечь к работам в Лаборатории № 2. И.Н. Вознесенскому повезло — ему удалось для своих работ обнаружить (через НКВД) около 10 человек. С физиками оказалось хуже — всего несколько человек, так как значительная часть их, в основном сотрудников Физико-технического института, была в эвакуации, остальные погибли в Ленинграде. Одновременно прозондировали состояние ведущих предприятий Ленинграда и возможность их привлечения к нашим работам…»

Филиал Лаборатории № 2 был создан Постановлением ГКО № 5407 сс 15 марта 1944 года. Его руководителем был назначен И.К. Кикоин. При Филиале образовывалось Особое конструкторское бюро во главе с И.Н. вознесенским. Сотрудники возвращались из Свердловска, где они работали в годы войны, в Ленинград.

Уже через месяц филиал Лаборатории № 2 и ОКБ начали действовать. Им предстояло создать методы разделения изотопов урана и сконструировать экспериментальное оборудование, необходимое для промышленного производства ядерной взрывчатки.

Поток секретной информации из Америки нарастал по мере того, как расширялись работы по «Манхэттенскому проекту». Американцам не удавалось предотвратить утечку секретной информации, и это для наших разведорганов становилось все очевидней…

В марте 1944 года новая пачка документов по бомбе поступила в ГРУ Генштаба Красной Армии. Это был весьма подробный отчет по созданию оружия. Любопытно, что до сегодняшнего дня источник информации неизвестен. Даже в архивах ГРУ след его потерян, и это позволило «источнику» спокойно дожить до глубокой старости.

«Ахилл» — такой псевдоним был у сотрудника ГРУ А.А. Адамса. Он получил от одного из ученых, занятых в «Манхэттенском проекте», не только документацию по бомбе объемом около тысячи страниц, но и образцы чистого урана и бериллия. Эта «посылка» по дипломатическим каналам благополучно добралась до Москвы.

Сопроводительное письмо «Ахилла» позволяет лучше представить ту атмосферу, в которой приходилось работать нашим разведчикам. В частности, «Ахилл» пишет:

«Дорогой Директор!

…На сей раз характер посылаемого материала настолько важен, что потребует как с моей стороны, так и с Вашей, особенно с Вашей, специального внимания и срочных действий …

Не знаю, в какой степени Вы осведомлены, что здесь усиленно работают над проблемой использования энергии урана (не уверен, так ли по-русски называется этот элемент) для военных целей. Я лично недостаточно знаю молекулярную физику, чтобы Вам изложить подробно, в чем заключается задача этой работы, но могу доложить, что эта работа уже здесь находится в стадии технологии по производству нового элемента — плутониума, который должен сыграть огромную роль в настоящей войне…

Секретный фонд в один миллиард долларов, находящийся в личном распоряжении президента, ассигнован и уже почти израсходован на исследовательскую работу и работу по разработке технологии производства названных раньше элементов. Шесть ученых с мировыми именами как Ферми, Аллисон, Комптон, Урей, Оппенгеймер и др. (большинство — получившие Нобелевскую премию), стоят во главе этого проекта.

Тысячи инженеров и техников различных национальностей участвуют в этой работе …

Три основных метода производства плутониума применялось в первоначальной стадии исследований: диффузионный метод, масс-спектрометрический метод и метод атомной трансмутации. По-видимому, последний метод дал более положительные результаты. Это важно знать нашим ученым, если у нас кто-нибудь ведет работу в этой области…

Моя связь — с источником высокой квалификации, который был бы более полезен, если бы он мог встретиться с нашими высококвалифицированными химиками и физиками… Это только начало. Я буду несколько раз получать от него материал. В первой оказии — около 1000 страниц.

Материал сов. секретный и здесь, несмотря на то, что я вертелся возле университетов около двух лет, до последнего времени ничего конкретного узнать не мог. Здесь научились хранить секрет … Персонал тщательно проверяется. Слухов вокруг этих предприятий масса. Лица, работающие на периферийных предприятиях, туда уезжают на год без права оставления территории предприятий, которые охраняются воинскими частями…

Мой источник мне сообщил, что уже проектируется снаряд, который, будучи сброшен на землю, излучением уничтожит все живущее в районе сотен миль. Он не желал бы, чтобы такой снаряд был бы сброшен на землю нашей страны. Это проектируется полное уничтожение Японии, но нет гарантии, что наши союзники не попытаются оказать влияние на нас, когда в их распоряжении будет такое оружие …

Мне трудно писать. Мое зрение весьма ограничено, но мои письма не важны, а важен материал: надеюсь ему будет уделено нужное внимание и последует быстрая реакция, которая будет мне руководством в дальнейшей работе…

Посылаю образцы ураниума и бериллиума…»

Еще много имен скрывает история. Возможно, мы никогда не узнаем обо всех, кто стремился помочь нашей стране. Это была признательность за нашу Победу, за спасение человечества от фашизма.

Безусловно, физик Клаус Фукс дал бесценные материалы нашему «Атомному проекту». Они стали своеобразной путеводной нитью, которая провела команду Курчатова по лабиринтам ядерной физики. Удалось избежать многих ошибок, определить кратчайшие пути к созданию атомной бомбы.

Но будем помнить, что не только Клаус Фукс, но и другие ученые, работавшие в США, Канаде и Англии, помогали нам. Их имена, вероятнее всего, никогда не будут открыты — и не нам судить: правильно ли это или нет… Просто будем помнить, что такие люди жили и боролись за наше будущее.

Напомню, свое донесение «Ахилл» написал в июле 1944 года. Однако он уже знает, что атомные бомбы будут применены против Японии. Это прозрение или уже летом 44-го американцы планировали атомную атаку на Хиросиму и Нагасаки?

Мне кажется, «Ахилл» призывает нас по-новому взглянуть на ход «Манхэттенского проекта» — не исключено, что многие его страницы написаны иначе, чем это представляется общественности.

Эта телеграмма привела в шок всех, кто в той или иной мере был причастен к «Атомному проекту».