Михаил Болтунов - Дипломаты в погонах

С началом боевых действий в редакцию армейской газеты поступило несколько машин — полевая типография. Начался выпуск газеты уже во фронтовых условиях. Корреспонденты разъехались по войскам. Младший политрук Долин тоже оказался в частях переднего края. Нужна была оперативная информация. И он ее добывал.

В первый месяц войны он чудом выжил, не погиб. «Бои шли еще на территории Латвии, — вспоминает Григорий Иванович, — мы ехали на машине, везли в войска свежий номер газеты. А там вокруг болотистая местность и насыпь шоссе довольно высокая. Немцы накануне высадили десант и перерезали эту дорогу. Но наш редактор батальонный комиссар Балодис бодро заявил: «Ничего, прорвемся». А как прорвемся с тремя винтовками и четырьмя револьверами?

В воздухе висит немецкий самолет-разведчик, который бойцы называли «рамой», бросает бомбы, немцы в полутора километрах бьют по машине. Мы выпрыгнули из полуторки, все побежали направо, а я почему-то налево. Упали, залегли. А у меня словно какое предчувствие, думаю: «Почему не со всеми побежал?» Бросился на другую сторону насыпи, к своим. В это время как раз на то место, где я только что лежал, падает бомба. Когда мы все пришли в себя, коллеги— журналисты сказали: «Ну, Григорий, долго жить будешь».

Да уж, на войне погибнуть можно было где угодно. На глазах политрука Долина убили его коллегу по редакции, писателя Бориса Ивантера, которые до войны работал главным редактором журнала «Пионер». Решили они посмотреть на эвакуацию подбитого танка с поля боя. Борис сел на броню, а Григорий с солдатами шел следом за танком. Мгновение, и Ивантер падает вниз. Его подхватывают, выносят, все думают, что он ранен, но, увы, маленький осколок попадает ему в голову.

По долгу службы Григорий Долин не засиживался в редакции. Его место было в войсках. «Мы разъезжались по дивизиям, — рассказывает Долин, — и шли вместе с ними. Дивизия отступала — и мы отступали, попадала в окружение — и мы попадали. Редакция нередко отставала, но материал с мест передавали через полевые узлы связи, и газета выходила вовремя. Помните, как в песне: «Жив ты или помер, главное, что в номер материал успел ты передать».

Судя по всему, обязанности фронтового корреспондента Григорий Иванович исполнял достойно. Уже в августе 1941 года, когда награды давали крайне скупо и редко, он в числе нескольких журналистов был награжден медалью «За боевые заслуги». Потом были орден Отечественной войны II степени, орден Красной Звезды, а после войны еще пять орденов. Но первая медаль запомнилась особенно. Ценно то, что Долин был представлен к награде по инициативе командования дивизии, в войсках которой он практически постоянно находился.

В январе 1942 года 27-я армия была преобразована в 4-ю ударную армию, а в октябре политрука Долина забирают в газету «Вперед, на врага!» Калининского фронта. Он назначен заместителем начальника отдела. В этом же году при переаттестации командиров и политруков в единые офицерские звания получил воинское звание майор. Однако в жизни его мало что изменилось. Он вновь не вылезал из частей переднего края.

В то время в Великих Луках была окружена группировка немцев около 3 тыс. человек. Долгое время их не удавалось уничтожить. Как-то Долин поехал в один из батальонов, который был ближе всего к границе соприкосновения с противником. Ночью немцы стали окружать батальон. У нас оружия — пулеметов, винтовок — много, а бойцов, командиров осталось наперечет. И тогда комбат, по существу, вызвал огонь на себя. Под этот огонь попал и майор Долин.

Помнит Григорий Иванович не только удары своих «катюш». Страшно было и другое — выйти из блиндажей практически невозможно. Немцы закрепились на железнодорожной насыпи, наши траншеи и подходы у них как на ладони. Низина — выход на кладбище, к своим — покрыта льдом, устлана телами убитых. Ползком между трупами и выползал к своим военный корреспондент Долин. Всякое бывало на войне. И как говорил Константин Симонов, который не раз заезжал к ним в газету, «про всю войну сразу не расскажешь».

Да мы и не ставим такую цель. Просто хочется поведать о военном летописце, который писал о многих, а о нем пока никто не сказал доброго, заслуженного слова. А ведь прошел Великую Отечественную Григорий Иванович Долин от звонка до звонка. Прошагал от Риги до Калинина (Твери) и назад от Калинина через Белоруссию, Прибалтику до Кенигсберга.

Признаюсь, и у меня при встрече с Григорием Ивановичем произошел удивительный случай. Мы рассматривали с ним фронтовые фотографии. Маленькая, пожелтевшая карточка, на ней офицеры в полушубках, двое в шинелях. Вглядываюсь в лица. Что и говорить, интересно. Мои коллеги-корреспонденты из далекого военного прошлого. Ага, узнаю, крайний слева — майор Долин.

— Это группа журналистов в командировке в войсках, — поясняет Григорий Иванович.

Переворачиваю фото, и сердце сжимается от волнения. Синими чернилами на карточке написано: «гор. Велиж, декабрь 1943 года».

— Григорий Иванович, так вы освобождали мой родной город. Я родился в Велиже, на Смоленщине.

Ветеран смотрит на меня с улыбкой:

— В районе Велижа мы простояли четыре месяца. Там шли тяжелые бои. Немцы здорово укрепились. Но мы выбили их и с этого рубежа.

Для начальника отдела газеты 1-го Прибалтийского фронта, потом Земландской группы войск майора Долина война закончилась штурмом Кенигсберга и порта Пиллау (ныне Балтийск). Наступил победный 1945-й.

«Война для меня, как для всего советского народа, — напишет позже журналист Долин, — стала суровым испытанием. Я видел тысячи смертей и сам не раз смотрел смерти в лицо, фронтовыми дорогами прошел через пепелища сотен деревень и разрушенных городов. Видел погибших солдат на поле боя и загубленных карателями мирных жителей. Почувствовав, как беспощаден враг, я еще больше укрепился в мысли о том, как важно беречь родину…»

Закончилась война и победа словно подвела черту под очередным жизненным этапом Григория Ивановича Долина.

В Ригу, в штаб Прибалтийского военного округа из Главного разведывательного управления прибыли офицеры. Они отбирали кандидатов для учебы на курсы Разведуправления Красной армии. Вскоре приказом Сталина была создана Военно-дипломатическая академия, и офицеры разведкурсов стали слушателями академии.

Первый набор — практически все офицеры-фронтовики. Учиться было трудно. За годы войны утерян навык работы с книгой, восприятие материала на слух. Но все эти сложности компенсировали жажда знаний, желание освоить новое, незнакомое, но такое нужное ответственное дело.

Учили в академии основательно. Лекции по общеобразовательным дисциплинам, правовым, международным, дипломатическим отношениям, истории читали известные юристы, международники, дипломаты. Военные предметы преподавали профессора из Академии Генерального штаба и академии им. М. Фрунзе. Слушатели с удовольствием посещали факультативные занятия по литературе, культуре, искусству.