Константин Закутаев - Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне

— У тебя для образца нет, посмотреть, пощупать… — Костя рассчитывал таким образом посмотреть права собеседника.

— He-а, нэту… Сам я вообще бэз прав езжу… — было непонятно вкурил он оперской финт или по жизни такой, — ты, что не довэряешь мне?..

— Тебе, Тимур, доверяю, потому что вижу… А тех кто ксивы мастырит не вижу, — Катаев не хотел обострять отношения, но и «левые» права ему были не нужны, — насчёт закурить-то как?

Тимур хитро сощурился:

— А косил под нэкурящего… Тэбе «грузильной» или «вэселильной».

— «Веселильную», наверное… Что по деньгам?

— 300 рублей… «Кораблик»…

— Однако… Сосиски по рубль двадцать, — процитировал Костя бессмертного Кису Воробъяникова.

— Шишки тоже будут… Позжэ… — Тимур явно не был знаком с творчеством Ильфа и Петрова.

— Это… я о своём… Задумался… — опер протянул деньги, — давай…

Расшелушив пальцами правой руки поданные купюры, Тимур левой, с ловкостью фокусника, сунул в разгрузку оперу спичечный коробок.

В целом сделка состоялась, но продавец уходить не собирался. Да и Катаев на эту встречу не за «кайфом» приехал.

— Спалиться не боишься, — Костя образно обвёл рукой вокруг, — вдруг увидит кто?

— Боюсь, но ничего не подэлаешь… Бизнэс есть бизнэс… Жить-то как-то надо…

— Может тебе бензина надо? У нас излишки бывают, — топливная проблема в республике была одной из самых острых и Костя попробовал заехать с этого конца.

— Па сколька? Можэт за «траву»? — оживился Тимур.

В голове у Кости, наконец, щёлкнула задвижка, открывая чеченское понятие бизнеса:

— Нет, не за траву… — деловито щёлкнул он пальцами, — за «тему»?

— Что за тэма? — сразу, словно ожидая, заинтересовался Тимур.

— Всем интересная… Ты мне цинканёшь, кто, на чём, когда повезёт партию «травы»; ну или ещё чего… Мы их хлопаем, половину оформляем, а то, что не впишем тебе за «информашку»…

Типа, бизнес, ничего личного…

Парень на минуту ушёл в себя.

— А бэнзина сколько сможете? Ты про бэнзин говорил? — этот вопрос волновал его гораздо больше.

— Если всё по-честному будет, вообще на постоянку поставим… Ну, литров 20–30 неделю…

Снова минутная пауза.

— Слышь, а тэбе только дурь интэресна, — очнувшись от своих мыслей, спросил Тимур.

— Нет, конечно… — дождался опер, — и перечислил сферу интересов: «стрелки», подрывники, схроны, снайпера… Наркота, на хер, вообще на последнем месте…

— Э-э, нет… С этими я нэ знаюсь, — с излишней поспешностью ответил тот, — Хотя…

Тимур, сунув руки в карманы кожаной куртки, прищурившись посмотрел Катаеву в глаза:

— Есть пара придурков. У них есть «стволы»… Каро-чэ… Там… Вродэ Стэчкин…

Костя его не перебивал, понимая, что избранная им манера ронять фразы, наигранная.

— … Но мне в Хатуни прокатиться надо… Дня чэрез два-три извэстно будет… Заправишь? — закончил Тимур.

От потери 20 литров, опера ничего не теряли:

— Канистра есть?

— Канэчно!

— Погоди немного, я в бак загляну…

— Катаев отошёл к своим.

— Ну, чего он? — спросил, сидящий за рулём Рябинин. Остальные рассредоточившись по проулку, «пасли поляну».

— Общаемся… Что с бензином у нас?

— Где? В баке? Литров тридцать…

— Надо слить ему «пятнашку».

— Надо так надо. Пусть канистру тащит.

Катаев, выйдя из машины, махнул рукой Тимуру. Тот, оглянувшись по сторонам, быстрым шагом прошёл к своей машине и, открыв багажник, вытащил оттуда шланг и канистру. Ещё раз оглянувшись, он захлопнул крышку багажника и просеменил к кустам с запарковавшимся УАЗом. Рябинин, повернув ключ зажигания, чтобы видеть показания бака, кивнул Тимуру:

— Давай… Я маякну когда «стоп»…

Со сноровкой, которая приходит только с опытом, парень пристыковал шланг к баку. Пока бензин журчал, перетекая, Тимур, подняв голову, сказал Косте:

— Нэ гоняй, Костян… Я нэ разводной… Эти клоуны меня кинули… Вот и накажем… И вы довольны будэте и мне хорошо…

Что-то непривычное в его словах цепануло слух:

— Ты не сказал, что хочешь…

— Скажу, скажу… За фыздабола пока прокатывать нэ хочу… А обманывать здесь нельзя.

— Да и с Исой, у нас проблем никогда не было, — поддержал разговор Рябинин и, глянув на шкалу приборов, рубанул ладонью, — всё стоп! А то до базы не доедем…

Тимур закрутил горловину и, распрямившись, протянул операм руку:

— Я буду около перэговорника, у вас который… Послезавтра… Где-то с часа до двух…

— Не палево?.. — немного нахмурился Рябинин. Костя же подумал, что лично им будет безопасней встречаться там. Кто знает этого Тимура, забьёт «стрелу» и сдаст с потрохами.

— Вы же клиенты! — Тимур с Костей, понимающе разулыбались.

— Давай, бизнесмен… — Рябинин пожал руку Тимуру, следом за ним попрощался Костя.

— Вы пэрвые выезжайте, я за вами, — Тимур, уходя, показал на выезд.

«Что ж меня зацепило-то?» — подумал, уткнувшись взглядом в уходящую спину, Костя и постучал по ручке на щитке приборов, — что-то не так….

— Уходим! — коротко скинул в рацию Сергей, усаживаясь за руль. Костя устроился рядом, с трёх сторон в машину запрыгнули Долгов, Поливанов и Бескудников.

— Ты, надеюсь, всё правильно делаешь… — сказал Рябинин Катаеву и тронул машину.

Последующие дни были вяло забиты незначительными событиями. То в одном, то в другом конце Грозного бабахали взрывы, но, слава Богу, без человеческих жертв. На пересечении улицы, разграничивающей Фрунзенский и Фабричный районы, было совершено нападение на двух «комендачей-контрабасов», увязавшихся за молодыми, абсолютно их игнорирующими, чеченками. Будучи в лёгком подпитии, «солдаты фортуны» забрели слишком далеко от своей комендатуры. Возвращаясь обратно, дополнив пьяную эйфорию ещё двумя «полтарашками» пива, буквально метров за сто-пятьдесят до места их дислокации, из окон цокольного этажа бывшего универмага захлопали пистолетные выстрелы. От геройской смерти спасли бронежилеты, близость комендатуры и сточная канава, куда они, мгновенно протрезвев, схоронились. Одному из них прострелили ляжку, второму оторвало мизинец. На этом нападавшие скрылись.

Жоганюк и Кутузов, забрав с собой Рябинина, смотались в Ханкалу, на совещание в Мобильный отряд. Для прикрытия руководящей «буханки», Николай Иванович выпросил у «Удава» БРДМ [20] БРДМ — боевая разведывательная десантная машина. , на который в приказном порядке, силком усадил Кочура, Липатова, Поливанова и Капустина. Готовилась широкомасштабная общевойсковая «зачистка» и поведение руководства отличалось повышенной демонстративностью. Кстати, приказ «на броню», касался и Бескудникова, но тот, буркнув: «на хер…», игнорировал поездку. Типа, опоздал. Прихватило живот.

Катаев с Долговым эти дни не вылезали из спортзала, а по вечерам играли с омоновцами в футбол.