Сергей Кремлев - 1941: подлинные причины провала «блицкрига»

…Получив директиву народного комиссара обороны, я был очень взволнован, так как отданное приказание о выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу находилось в противоречии с полученными из Москвы указаниями. Мною было принято решение – передать от имени командующего войсками округа содержание приказа народного комиссара обороны командирам корпусов для неуклонного исполнения и руководства, что и было немедленно сделано. Однако прежнее распоряжение не только о приведении войск округа в боевую готовность, но и о выводе их в районы ожиданий тоже не отменялось. Более того, объявлялась боевая тревога во всех гарнизонах округа».

Оно конечно, не во всех округах были такие инициативные начштаба. Но согласитесь, вышеприведенный рассказ находится с показаниями Павлова в определенном противоречии.

Павлов вообще персонаж в высшей степени интересный.

Сколько фильмов и книг начинали рассказ о войне с этих драматических кадров! В четыре часа утра 22 июня немцы обрушивают на мирно спящих в казармах советских солдат огненную артиллерийскую бурю, перепуганные красноармейцы в нижнем белье мечутся по двору воинской части, падают, сраженные осколками…

Вот сейчас, сейчас меня спросят: «Неужели этого не было?» «Было! – отвечу я. – Конечно же, было! В 4-й армии Западного особого военного округа, расквартированной в Бресте, было именно так».

Это ж надо уметь – натянуть одну армию на всю границу! Да здравствует советское искусство!

Накануне войны непосредственно в Брестской крепости были расквартированы части 6-й и 42-й стрелковых дивизий – около 7 тысяч человек. Выйти из крепости не в сторону немцев можно было лишь через одни северные ворота. Кроме того, неподалеку от Бреста, в трех километрах от границы, стояла 22-я танковая дивизия. Расположена она была в военном городке на ровной местности, тут же жили семьи комсостава. Госпиталь 4-й армии находился и вовсе на острове через пограничную реку Буг. Немцы подняли в воздух аэростаты с корректировщиками и, как на учебных стрельбах, расстреляли все три дивизии.

Чем надо было думать, чтобы накануне войны так разместить войска? И кто персонально являлся обладателем этой умной головы? Исследователь Игорь Кузнецов в статье «Почему Брестская крепость стала ловушкой для своих защитников?» пишет:

«…Дивизии легких танков (а вооружена “брестская“ 22-я танковая дивизия была одними только Т-26) на берегу пограничной реки делать совершенно нечего. Сначала артиллерия должна подавить систему огня противника, затем пехота должна навести переправы и захватить плацдарм на вражеском берегу – и вот только после этого из глубины оперативного построения в прорыв должна ворваться танковая армада. Именно так докладывал высокому совещанию в декабре 1940 г. главный танкист РККА генерал Павлов, именно поэтому в “красном пакете“ районом сосредоточения для 22-й тд был указан отнюдь не восточный берег Буга, а Жабинка в 25 км от Бреста!» 24

Знакомая фамилия, однако! Уж не тот ли этот самый генерал Павлов, который накануне войны командовал Западным особым военным округом? И тот самый, который писал 22-й танковой дивизии директивы на разработку «красных пакетов»?

Прочие танковые и моторизованные дивизии РККА были размещены не ближе, чем в нескольких десятках километров от границы, куда не достанет никакой артогонь. Более того, к 22 июня все они должны были быть выведены из военных городков в районы сосредоточения. Все находящиеся в пограничной полосе стрелковые дивизии тоже должны были быть отведены на несколько километров от границы, на рубеж подготовленных позиций. А 22-я танковая и две стрелковые дивизии почему торчали возле границы, несмотря на планы прикрытия и приказы ГШ?

Будучи спрошены об этом на суде, командующий округом Павлов и командующий 4-й армией Коробков пытались перевалить вину друг на друга. Этот разговор, учитывая то, что мы уже знаем, более интересен, чем кажется. Итак:

«Я признаю себя виновным в том, что не успел проверить выполнение командующим 4-й армией Коробковым моего приказа об эвакуации войск из Бреста. Еще в начале июня я отдал приказ о выводе частей из Бреста в лагеря. Коробков же моего приказа не выполнил, в результате чего три дивизии при выходе из города были разгромлены противником…

Павлов : «После того как я отдал приказ командующим привести войска в боевое состояние (это что – какой-то новый армейский термин? – Е. П.), Коробков доложил мне, что его войска к бою готовы. На деле же оказалось, что при первом выстреле его войска разбежались.

Состояние боеготовности 4-й армии, находящейся в Бресте, я не проверял. Я поверил на слово Коробкову о готовности его частей к бою» 25.

Гражданин Павлов и дальше будет пытаться представить себя банальным раздолбаем. Не проверил, видите ли… Четверть века в армии – и не проверил! Но давайте-ка послушаем Коробкова.

« Председательствующий . Подсудимый Павлов на предварительном следствии дал о вас такие показания: “Предательской деятельностью считаю действия начальника штаба Сандалова и командующего 4-й армией Коробкова. На их участке совершила прорыв и дошла до Рогачева основная мехгруппа противника и в таких быстрых темпах только потому, что командование не выполнило моих приказов о заблаговременном выводе частей из Бреста“.

Коробков . Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.

Павлов . В июне по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.

Коробков . Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности за то, что он не выполнил приказа командующего» 26.

Генерал-майора Попова, несмотря на то, что был он казаком и царским офицером, никто к ответственности не привлекал. Возможно, даже не допрашивал – ибо трудно поверить в то, что командующий округом забыл такие слова, как «шифровка», «директива», «телеграмма», с помощью которых обычно отдавались приказы, или, на крайний случай, термин «офицер связи». На вопрос председательствующего бывший командующий округом должен был представить черновики соответствующих директив, или хотя бы призвать в свидетели своего начальника штаба, сидящего рядом на скамье подсудимых – были, были директивы! Вместо этого он лепит неуклюжую сказочку о некоем распоряжении, отданном некоему генералу.

Но на самом деле все еще более отвратительно. В армии ведь понимали, что война близка, что части расположены крайне неудачно. Командиров РККА можно было упрекать во многом, но не в отсутствии инициативы, и они постоянно напоминали командованию, что части расположены плохо, что их надо из крепости убирать. И как реагировали на эти напоминания в округе? Слово свидетелям: