Хорхе Ибаргуэнгойтиа - Мертвые девушки

Аурора Баутиста говорит, что в тот же вечер Серафина собрала всех в коридоре и сказала:

— Сегодня ночью мы уезжаем. Поедете, в чем есть, остальное оставьте в комнатах, потому что через два месяца мы вернемся.

Сколько они ни спрашивали, куда их везут, она ни за что не хотела отвечать.

Капитан Бедойя говорит, что это Лестница придумал посадить капитана в военной фуражке у окна машины, чтобы три лычки на погонах произвели впечатление на полицейских, если им покажется странным предрассветный кортеж из пяти автомобилей, набитых женщинами, и они его остановят.

Аурора Баутиста говорит, что сидела рядом с Лестницей в машине, припаркованной у «Прекрасного Мехико», когда из казино вышел капитан, открыл дверцу и сел прямо на нее.

Капитан Бедойя говорит, что путешествие было неудобным, но спокойным. Но когда они приехали в Консепсьон-де-Руис и добрались до улицы Независимости, им пришлось около часа колотить в дверь дома восемьдесят три, пока, наконец, не проснулась сеньора Бенавидес и не открыла им дверь.

Аурора Баутиста говорит, что видела, как Серафина достала из сумочки деньги и отдала их капитану Бедойе, капитан разделил их между шоферами и сказал:

— Забудьте все, что видели сегодня ночью, а если вспомните, то заодно вспоминайте и это, — и дотронулся до кобуры у себя на ремне.

Капитан Бедойя говорит, что пережил самый страшный момент в своей жизни, когда ему пришлось прыгать с крыши на крышу за руку с Арканхелой — прыгать одна она отказалась. Они едва не сорвались вниз.

Аурора Баутиста говорит, что в казино «Дансон» не было ни электричества, ни свечей, ни еды. Они легли спать в темноте, по двое в комнате. На следующее утро Тичо перепрыгнул на соседнюю крышу и пошел на рынок. Завтракали в два часа дня.

В тот день, десятого декабря 1962 года, сеньора Аурора Бенавидес и сеньора Серафина Баладро заключили устный договор, согласно которому первая разрешала Эустикио Натера (Тичо) проделать дыру в стене, отделявшей прихожую сеньоры Бенавидес от столовой сестер Баладро, чтобы жильцы дома восемьдесят пять по улице Независимости могли входить и выходить через дверь дома восемьдесят три, а не прыгать с крыши на крышу. За это одолжение сеньора Баладро обязалась платить сеньоре Бенавидес двести песо по первым числам месяца.

В этот же день был заключен второй договор, согласно которому сеньора Бенавидес разрешала тому же Эустикио Натера подключить к своей электропроводке электропроводку соседнего дома. Двадцать песо в месяц.

Оба договора соблюдались сторонами в течение тринадцати месяцев, вплоть до того дня, когда капитан Теодуло Куэто нашел зарытые на заднем дворе трупы.

В Консепсьон-де-Руис все важные здания расположены на Пласа-де-Армас: муниципалитет, суд, полицейская инспекция и гостиница «Гомес». На площади растут тридцать восемь лавров, многие считают их главным украшением города — местные храмы, по всеобщему признанию, ничего собой не представляют. Пять раз в год садовник подстригает лавры, придавая им форму идеального цилиндра на манер деревьев, растущих в Саду Конституции в Куэвано, столице штата.

Городок совсем маленький — сорок два квартала. Если идти от центра, то ни в каком направлении не пройдешь больше четырех кварталов, не оказавшись на городских свалках. Согласно телефонному справочнику, в Консепсьон-де-Руис двадцать восемь человек выписывают газеты и журналы, из них одиннадцать по фамилии Гомес.

Если встать на любой улице, идущей на восток или юг, то впереди будут саманные стены, немощеная дорога, а на горизонте — поля, засеянные люцерной. Если же, наоборот, посмотреть на запад или на север, то на фоне плоских крыш можно видеть отчетливо прорисованный, голубоватый силуэт гор Гуэмес. Прохожий легко заметит, что все двери в домах — одинаковые, деревянные, но оконные решетки — все разные, металлические. Их выковал местный кузнец и очень гордится тем, что ни разу не повторился в узоре.

Кроме окон и лавров, городок ничем не знаменит, даже фрукты в глазури здесь не делают, а привозят из Мурангато.

В городе четыре двухэтажных дома: мэрия, гостиница «Гомес», казино «Дансон» и дом сеньоры Бенавидес. Два первых строили одновременно и открыли в 1910 году, во время празднования столетия с начала борьбы за независимость. Прошло полвека, и никому из жителей Консепсьон-де-Руис не понадобился второй этаж, пока не появились сестры Баладро и не построили казино «Дансон». Когда работы шли полным ходом, сеньора Бенавидес решила добавить к своему дому этаж, и не потому, что нуждалась в дополнительных помещениях (она вдова и живет одна), а просто не смогла стерпеть, чтобы у кого-то в том же квартале дом был выше, чем у нее.

Улица Независимости — вторая от реки. На ближайшем к казино «Дансон» углу есть кукурузная мельница и мясной магазин.

А чуть ближе, через дорогу — галантерейная лавка. Хозяева этих заведений знали, что женщины вернулись и живут в опечатанном здании. Никто из них не сообщил об этом в полицию.

Признаки жизни, замеченные соседями в казино «Дансон», между 10 декабря 1962 года и серединой января 1964 года:

Жительница соседнего дома говорит, что часто слышала на заднем дворе голоса и звуки стирки, а один раз несколько женщин пели «Палома Куррукуку».

Один паренек говорит, что как-то вечером решил перелезть через ограду, полагая, что дом пустует, и собрать авокадо. Но когда залез наверх, то увидел двух женщин. Они шли, пригнув головы, в противоположную от ограды сторону.

Сотрудник энергетической компании «Свет и Сила» говорит, что каждый раз, когда темной ночью проходил по улице Независимости, с удивлением видел свет в окнах столовой (единственных, выходивших на улицу), потому что собственноручно отключил этот дом от сети в тот день, когда власти его опечатали.

Хозяин мельницы, которая расположена на углу, вспоминает, что женщина по имени Калавера приходила к нему каждый день и заказывала намолоть шесть, а то и семь, килограммов кукурузы.

Соседка из дома напротив рассказывает, что иногда по утрам, подметая перед входом, видела, как из дома сеньоры Бенавидес выходят три женщины с корзинками и идут в сторону рынка. Ни одна из них не была сеньорой Бенавидес, уж ее-то она знала отлично.

Та же свидетельница сообщает, что ее очень удивляли частые визиты к сеньоре Бенавидес какого-то военного, поскольку сеньора отличалась скромностью и состояла в Обществе неусыпного бдения.

Педро Талавера, коммерсант, говорит, что однажды встретил в амбаре у братьев Барахас одного типа по имени Тичо, который в свое время работал вышибалой в казино «Дансон». Он его спросил: «Чем теперь занимаешься, кум?» Тот ответил: «Развожу кур», после чего взвалил на спину мешок килограммов на восемьдесят и ушел. Прежде чем он скрылся за дверью, из мешка просыпалось немного фасоли — еда, для кур неподходящая.