Юрий Евич - В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии

Однажды был уникальный случай. Поступил звонок со станции «Скорой помощи». Дали адрес. Сказали, звонил боец. Там ранение в руку. Нужна помощь. У Юрия в кабинете всегда висела карта города с нанесенной линией соприкосновения. Город большой, и существовал заметный риск нарваться на укропов. Тем более что они стояли практически в пригороде. Всегда перед выездом водитель поднимался в кабинет и внимательно вместе с бригадой изучал маршрут. На этот раз вызов был с места, где мы служили у А. В районе Трикотажки. Мы знали там командиров, расположение блокпостов. Поехали «Семейным экипажем». Подъехали к блокпосту. Спросили у ребят, где раненый. Они ни сном ни духом. Созвонились с командиром. Он тоже не знает. Тогда позвонили на «Скорую» уточнить адрес и по возможности взять номер телефона звонившего. Так было удобнее координировать наши действия. Дежурная адрес подтвердила, а вот телефона своего звонивший не оставил. Ничего не понятно. Пошли беседовать с командиром местного подразделения — и от него узнали, что оказывается, наши утром сделали вылазку, разнесли вражеский опорный пункт, там было немало убитых и раненые. Звонил раненный укроп с «той стороны». Это до какой степени наглости нужно было дойти, чтобы вызвать местную «скорую»! Бывали случаи, когда вражеские ДРГ внедрялись в город, вызывали «скорую», захватывали машину. Людей чаще всего отпускали, а на машине колесили по городу.

Однажды я выезжала на какой-то адрес на окраине города вместе с Романом. Было уже темно. Хоть водитель и хорошо знал район, но найти такой дом на этой улице никак не могли. Связывались по телефону с вызвавшим машину человеком. Он как-то невнятно объяснял, и по его словам и голосу мы заподозрили неладное. Покрутившись еще несколько минут, мы приняли решение ехать обратно в госпиталь. Позвонил на наш телефон мнимый раненный и довольно по-хамски начал нам угрожать, мол, вы отказались оказать помощь, мне так плохо. Но голос был не раненного человека, а скорее выпившего. И точный адрес он не называл. Мы повернули в сторону города и тут заметили метрах в 200–300 от нас фары догоняющей машины. В такое время в этом месте это было более чем странно. Про горловские дороги ходят легенды, но и на такой дороге наш водитель вывез нас на более освещенное место, а потом и к центру за считаные минуты. Уже когда мы были в районе шахты 8–8, хвост отстал. Это был единственный случай, когда я выехала на выезд без автомата, только с пистолетом. Больше таких промашек никто не делал.

Особо хочу отметить и похвалить наших водителей. Люди разные по характеру и возрасту, практически все отлично знали город, ориентировались в таких закоулках, где черт ногу сломит. Ездили с нами и во время обстрелов, и помогали грузить раненых. Одним словом, молодцы. А сколько было работы на базе с этими машинами, которые ломались чаще, чем ездили. Руководили всем этим хозяйством наш бывший водитель «Скорой» Игорь Электрик и завгар Дима. Вся наличная техника стараниями водителей и нашими молитвами ездила. Своими силами делали мелкий ремонт гаража, починили систему отопления. Теперь можно было не бояться, что на морозе машины остынут и не смогут вовремя завестись.

Госпиталь хоть и не очень большой, но все равно хлопот много. Юрий Юрьевич руководил этим организмом, успевал выезжать на вызовы вместе со мной, ежедневно по нескольку раз бывал в штабе. Решал массу разных нужных вопросов. Ведь будучи и.о. начмеда бригады, отвечал не только за роту, но и за медицинское обеспечение всей бригады. В каждом батальоне, роте, во всех подразделениях были свои медики. Некоторые — очень выдающиеся личности. Дима-медик в Зенитном дивизионе. Прирожденный воин. Он из староверов, или, как сейчас принято говорить, неоязычников. Бойцы они феноменальные. Мы не один раз таких встречали. Вообще подавляющее большинство людей в ударных подразделениях, на самой линии огня, являлось староверами. Дима — типичный представитель этих воинов-берсерков. Экипирован он, как хороший разведчик, владеет всеми видами оружия. Очень уравновешенный и храбрый. Владимир, фельдшер в третьем батальоне. Очень толковый парень. Работал на «Скорой помощи» и это отложило свой отпечаток. Не такой боевой, как Дима, но зато отличный специалист и организатор. В других подразделениях с медициной было похуже, и Юрий занимался поисками хороших медиков на вакантные должности. С этим нужно было торопиться, ведь люди должны были пройти обкатку, привыкнуть к сослуживцам и своим обязанностям.

В середине декабря месяца наша рота, как и другие подобные на территории Новороссии, прошла комплексную проверку из штаба корпуса. Особой суеты при подготовке не было, поскольку мы только открылись и все четко выполняли свои обязанности. Но в то же время даже за такой малый срок успели сделать очень много.

Однажды Юрий Юрьевич приехал из штаба после вечернего совещания и объявил, что завтра приедет с проверкой комбриг. Особых приготовлений специально никто не делал, в помещении всегда был порядок, но некая нервозность присутствовала. Я хоть и часто бывала в штабе, генерала не видела лично ни разу. Но Юра о нем отзывался очень положительно, да и наблюдая процесс формирования бригады «с нуля», я понимала, что это человек незаурядный. Но, на всякий случай, помимо кофе и чая, запаслась бутылочкой коньяку.

Подъехал генерал с машиной охранения. Юрий Юрьевич представлял нас генералу, и когда я посмотрела в глаза этому человеку, я поняла — здесь коньяк не нужен. Пройдя по всему зданию, генерал осмотрел палаты, все кабинеты, кухню, столовую. Задавал очень умные вопросы. Сразу видно, что человек понимает предмет разговора. И отлично понимает роль медицины в условиях такой войны, которая идет у нас в Новороссии. Генерал сказал нам, что по результатам комплексной проверки, прошедшей буквально накануне, наша медицинская рота признана лучшей в двух республиках — ДНР и ЛНР. Генерал поздравил коллектив и поблагодарил за службу. Юрий Юрьевич был очень тронут. Будучи человеком далеким от Армии, он за такой короткий срок сумел организовать боеспособное подразделение практически без всякой помощи от высшего руководства корпуса и бригады. В кабинете у Юрия наш гость посидел недолго, спросил, какие у нас к нему просьбы. Собственно говоря, просьба была только одна: помочь с финансированием. Пообещал помочь, от чая или кофе отказался и уехал.

Видела его после этого еще несколько раз, Свое обещание он выполнил, выделил крупную сумму денег на нужды госпиталя. Мы на них закупали препараты, которые не приходили по гуманитарке — рентгеновскую пленку и препараты для стоматологического кабинета, ремонтировали машины и «латали» другие «дыры», которых было достаточно. Это был единственный случай за всю войну, когда нам командование оказало финансовую помощь. Приблизительно в это же время в роте назрел кризис в руководстве. Назначенный ротным доктор Юдин Александр Анатольевич, человек прекрасный и очень хороший специалист, но не руководитель. Тем более в условиях боевых действий. Для этого действительно нужно иметь определенный склад характера. Он очень просил у Юрия Юрьевича перевести его на другую должность. Юра пошел навстречу, нельзя человека заставлять силой. Не будет пользы. Мы столкнулись с проблемой замены. Ведь штат укомплектован и нужно выбирать из того, что есть. Врачей достаточно, но вот беда, ни один из них не соглашался. Как ни уговаривали, не получалось. Беда в том, что честные и порядочные люди, хорошие врачи не соглашались на командные должности. И Евгений Иванович, и Александр Анатольевич — прекрасные люди и отличные врачи, но не руководители. Да и нельзя, стукнув по столу, человеку приказать. Толку не будет.