Андрей Иванов - Криминальные войны Ижевска

Удивительное дело, но в ЭТОТ ЖЕ ДЕНЬ и под ТОЧНО ТАКИМ ЖЕ номером выходит другая газета — "АИФ Удмуртии" (см. в Ленинской библиотеке "АИФ" N 42 (1207) от 16.10.1993 г., стр. NN 1 и 10). На первой странице популярного издания размещено ОБРАЩЕНИЕ К ГРАЖДАНАМ Удмуртской Республики. Обращение слегка "пожиже" того, что появилось в "Неделе", и несколько посдержанней в суждениях. Под "аифовским" обращением подписались фирма "Рос. Мед", АО "Чикуров и К", Муниципалитет-Банк, АО "Республика" и т. д. (всего 11 подписей). А на 10-й странице в рубрике "Происшествия" эти самые происшествия и описывались. Словом, "есть что почитать"…

На все эти официальные обращения надо было что-то отвечать. Положено. Крайними, как всегда, выставили "ментов". В том же самом "АИФе" появляется ЗАЯВЛЕНИЕ МВД УР от 28 октября 1993 года. Милиция поработала как положено и, как всегда, в ситуации разобралась!

Выяснилось, во-первых, "…к числу авторов нельзя отнести всех 146 представителей, якобы подписавших это обращение…". В редакцию "Недели" уже был заявлен ряд опровержений.

Во-вторых, редакция газеты "НУ", как выяснилось, "не смогла предоставить подлинный экземпляр обращения со всеми подписями. Если он вообще существовал, то, по непонятным причинам, таинственно исчез…". Непонятно, как авторы (истинные авторы!) обращения сумели за очень короткий срок собрать ТАКОЕ количество подписей, тем более что часть "подписантов" вообще из других городов и даже стран (!!!).

В-третьих, "органы" заявили, что "начальный вариант обращения был в наших руках 13 октября, то есть в день передачи в типографию…".

В-четвертых, оказалось, что экземпляр был обнаружен и изъят при обыске на одной из квартир, в которой находился активный участник тех самых событий — сотрудник фирмы "Статус" (предприятие Николая Горохова и его сподвижников). У "бойца" при задержании был изъят "ствол" — многозарядное помповое ружье. "Непонятно, какого слабого и обиженного собирался защищать его владелец… возможно, таким способом он собирался обеспечить охрану "Обращения" или собственную свободу…".

В-пятых, оказывается, что и вправду не все подписали обращение, "в изъятом экземпляре обращения из 103-х предусмотренных организаций проставлены подписи только против восьми…".

В-шестых, "менты" лихо вычислили главного заказчика обращения, который заплатил редакции "НУ" за публикацию 2 миллиона рублей наличными! Плательщиком оказалась Евроазиатская фрахтовая компания "Трансферо". Чем занималась вышеозначенная организация — расскажу как-нибудь в другой раз.

А покамест на удмуртскую землю потихоньку опускалась зима. И хотя стояла еще поздняя осень, снег уже выпал. Пришло время разочарований и обид. Все вдоволь "намахались шашками". Гороху и Сироте предстоял суд. Наступило похмелье…

В борьбе за торжество закона все средства хороши. Осенью 1993 года сложилась ситуация, когда для обуздания и наказания распоясавшихся "спортсменов" правоохранительные органы заключили "союз" с уголовниками.

По воровским законам, сотрудничество с "ментами" запрещено. Как прямое, так и косвенное. Нельзя, к примеру, давать свидетельские показания, добровольно участвовать в опознании и так далее.

После криминальных разборок с 6 на 7 октября братва ("урки", "синие", "васьки") оказалась в качестве потерпевших. Их били палками и кастетами, ломали руки и ноги, отшибали внутренности, отрезали уши. Теперь обидчики братвы — "спортсмены" — сидели за решеткой СИЗО. Родион, Сирота, Горох спокойны и безмятежны. Они знают воровские правила и уверены: "васьки" будут молчать. Так и происходит. Братва законы чтит и "ментам" жаловаться отказывается. Даже Степа (смотрящий по Машиностроителю), которому "бойцы-спортсмены" отрезали ухо, привычно и упрямо долдонил какую-то ерундовину типа "шел по лесу, зацепился за сучок…". Ухо Степе, кстати, пришили. Он его предусмотрительно сунул в холодильник, благо, что в кафе "Меркурий" таковые имелись… Молчали и другие "урки". Ушибы, синяки и ссадины потерпевшие объясняли однотипно: "Шел по улице, поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся — гипс…" Поскольку нет официально признанных потерпевших, следовательно, нет и правонарушения. Но задержанные есть. Что делать?

"Менты" решаются на хитрость. Руководство УБОПа проводит встречу с вором в законе Касимом. Ильдару Нуриевичу весьма настойчиво внедряют в сознание три основных постулата. Первый: "Вас "мочат", а вы молчите из-за своего дурацкого "закона". Скоро так всех перебьют…" Второй: "Если не будет показаний от ваших, тогда всех арестованных придется отпускать. Они и сейчас над вами хихикают, а когда выйдут, и вовсе засмеют". Третий: "Помнишь, в тебя Зворыгин стрелял в 92-м? Ты тогда тоже отмалчивался, хотя жизнь твоя на волоске висела! Кому лучше-то стало?"

Касим угрюмо молчал. Касим думал. Через день вор в законе засобирался в Москву. "Наружка" засекла контакт Касима с другими авторитетными ворами. На сходке был специально рассмотрен "вопрос по Ижевску". Столице Удмуртии воры сделали исключение из правил. Касим вернулся домой и дал "добро" на дачу показаний. Братва переглянулась, удивленно хмыкнула, но… слово вора — закон! "Урки" резко изменились и наперебой бросились узнавать своих обидчиков, с точностью указывать места и обстоятельства совершенных в отношении них правонарушений. Степа вдруг "вспомнил" имена тех, кто так жестоко надругался над его внешностью, и даже подсказал, где можно разыскать злодеев.

Большая часть "спортсменов" (из 74 задержанных в ТУ САМУЮ ночь) уже была выпущена и, пока тратилось драгоценное время на согласования, уже скрылась в Эстонии. В ту пору между МВД России и МВД Эстонии не было никакого взаимопонимания и взаимодействия, так что о выдаче беглецов нечего было даже и мечтать. Одно можно признать совершенно точно: во второй криминальной войне союзниками (если можно так сказать про заклятых врагов) милиции оказались ранее судимые граждане — "урки", "синепупые", "васьки".

…А в это время Гороха (как бы по нелепой случайности) запирают в камеру, где находятся четверо злобных "уркаганов". "Урки" с понтом пытаются "наехать" на новичка, но Николай Петрович неуловимым движением "вырубает" их главаря. "Урка" хрипит и мешком падает на пол. Рассказывают, что Горох для пущей убедительности в прыжке ногами дотянулся чуть ли не до потолка камеры. "Урки" быстро сообразили, что с "черным поясом" лучше не шутить. Особый эффект на арестантов произвело то, что Николай Петрович достал из своего "сидора" (тюремного баула) блок ментолового "Мальборо" и дорогой элитный одеколон. Табак и парфюм в СИЗО КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещены! "Уркаганы" смекнули, что перед ними ба-а-а-а-а-льшой авторитет, а старого, поверженного и хрипящего на полу, срочно сдали в "больничку". Диагноз прежний: "поскользнулся, упал". Горох обвел тяжелым взглядом сокамерников: "С этой минуты "хата" будет жить по моим законам! Курить — когда я разрешу…". Сирота не курил (он сидел в другой камере) и очень уважал чистоту. Сокамерники Сироты дружно порвали с никотином и ежедневно мыли пол. С мылом. Строг Сирота. Ну просто Мойдодыр какой-то. Понятное дело, что сиротинская "хата" считалась образцом санитарно-гигиенических нормативов следственного изолятора.