Маргарет Макмиллан - Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую
- Название:Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Центрполиграф
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-227-06772-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Маргарет Макмиллан - Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую краткое содержание
Всемирно известный историк, профессор Оксфордского университета Маргарет Макмиллан исследует причины развязывания Первой мировой войны, последовавшей после длительного периода мира в Европе, который, казалось, и впредь сулил ей процветание и прогресс. Автор рассматривает основные политические и технологические преобразования Европы за годы, предшествующие войне, то есть с конца XIX в. до августа 1914 г., когда был убит эрцгерцог Франц-Фердинанд. Анализируя идеи, чувства и решения, которые, выйдя из-под контроля, нарушили равновесие и привели Европу к катастрофе, Макмиллан дает яркое, образное описание участников событий и анализ мотивов их действий. Книга Маргарет Макмиллан – блистательное исследование и наиболее полный отчет о последних годах старой Европы.
Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Бросая взгляд назад, любопытно отметить, насколько мало внимания руководство Германии уделяло альтернативам войне как способу разорвать окружение. Да, Бетман надеялся на восстановление дружественных отношений с Великобританией, но после провала миссии Холдейна двумя годами ранее оно все более казалось маловероятным. Кайзер время от времени выражал надежду на то, что давний союз между двумя консервативными монархиями Германии и России может быть возрожден, но сомнительно, чтобы он на самом деле верил в такую возможность. В 1914 г. известный банкир Макс Варбург записал свой разговор с ним: «Вооружение России, большое строительство в ней железных дорог были, по его мнению, подготовкой к войне, которая могла разразиться в 1916 г.
…Охваченный тревогой кайзер даже подумывал, не лучше ли напасть первым, вместо того чтобы ждать нападения» [1614] Förster, «Im Reich des Absurden», 233.
. И кайзер подобно другим руководителям Германии полагал, что конфликт с Россией неизбежен, и серьезно рассматривал возможность превентивной войны. В министерстве иностранных дел было много тех, включая Ягова и его заместителя Циммермана, которые с этим соглашались и доказывали, что дипломатическая и военная ситуация в 1914 г. особенно благоприятна для Германии [1615] Wolff, Tagebücher 1914–1919 , 63–5.
. Им следовало бы вспомнить знаменитые слова Бисмарка: «Превентивная война подобна совершению самоубийства из страха перед смертью».
Высшее военное руководство, если уж на то пошло, было даже больше психологически готово к войне, чем гражданское. Строительство Кильского канала было почти завершено, и к 25 июля немецкие дредноуты могли уже безопасно курсировать по нему в обоих направлениях между Северным и Балтийским морями. Да, армия еще не достигла увеличения своей численности, но новая программа России только началась. На поминальной службе по Францу-Фердинанду 3 июля военный представитель Саксонии завел разговор с Вальдерзее. Этот генерал, как он сообщил своему правительству, считал, что война может начаться в любой момент. Генеральный штаб Германии был готов: «У меня сложилось впечатление, что они сочли бы войну весьма кстати, если бы она началась прямо сейчас. Условия и перспективы для нас не станут лучше» [1616] Bach , Deutsche Gesandtschaftsberichte , 63.
. Что придавало военному руководству Германии уверенности? То, что его стратегия была полностью перенесена на карты. «Вооруженные планом Шлифена, – написал позже Гренер из Генерального штаба, – мы верили, что можем спокойно ожидать неизбежного военного конфликта с нашим соседом…» [1617] Groener, Lebenserinnerungen , 140.
За несколько недель до событий в Сараеве Мольтке сказал Ягову, что для Германии было бы разумным бросить вызов России, пока у Германии еще есть шанс победить. Начальник штаба Ягов предложил вести внешнюю политику «с целью спровоцировать войну в ближайшем будущем». Приблизительно в это же время Мольтке сказал одному немецкому дипломату из посольства Германии в Лондоне: «Если ситуация наконец выйдет из-под контроля – мы готовы; чем скорее, тем лучше» [1618] Stevenson, Armaments , 363–4; Mombauer, Helmuth von Moltke , 182.
. И для него лучше бы уж скорее. В 1912 г., во время 1-й Балканской войны, он сказал своей племяннице: «Если надвигается война, то надеюсь, что она начнется раньше, чем я буду слишком стар, чтобы справиться с ней удовлетворительно» [1619] Mombauer, Helmuth von Moltke , 135.
. К 1914 г. его здоровье пошатнулось. Ему пришлось провести четыре недели на курорте Карлсбад в апреле – мае, лечась от бронхита, а еще раз он туда попал на продолжительное время 28 июня [1620] Там же, 173.
. И он не был столь уверен в успехе Германии, сколь звучали его слова. Он прекрасно сознавал опасности продолжительной войны. Когда Конрад фон Гетцендорф в мае 1914 г. задал ему вопрос о том, что тот намерен делать, если Германии не удастся одержать быструю победу над французами, Мольтке ответил уклончиво: «Ну, я буду делать, что смогу. Мы не превосходим французов численно». И пока Бетман продолжал надеяться, что англичане предпочтут нейтралитет, Мольтке также считал само собой разумеющимся, что Великобритания вступит в войну на стороне Франции. И все же он и его коллеги излучали для гражданских лиц уверенность в том, что Германия может разгромить Францию, Россию и Великобританию в короткой войне [1621] Herwig, «From Tirpitz Plan to Schlieffen Plan», 58; Mombauer, Helmuth von Moltke , 159–60, 212–13.
.
К 1914 г. партнерство с Австро-Венгрией приобрело для Германии большее значение, чем когда-либо раньше. Ягов с предельной честностью выразился в разговоре с Лихновски 18 июля: «Также спорно, станет ли союз с этим рассыпающимся созвездием государств на Дунае хорошим капиталовложением, но я вместе с поэтом скажу – думаю, это был Буш: «Если вам больше не нравится ваша компания, попытайтесь найти другую, если такая найдется» [1622] Lichnowsky and Delmer, Heading for the Abyss , 379–80n.
. Это давало Австро-Венгрии, как удивительно часто случается в международных отношениях, власть над своим более сильным партнером. К 1914 г. руководители Германии поняли, что у них нет иного выбора, кроме как поддерживать своего союзника, даже если он проводит опасную политику, точно так же как Соединенные Штаты продолжают поддерживать Израиль или Пакистан в наши дни. Что важно, Бетман, который во время предыдущих кризисов советовал Австро-Венгрии пойти на компромисс, теперь согласился с тем, что Германии придется поддержать своего союзника, что бы тот ни решил сделать. «Перед нами стоит все та же дилемма в отношении действий Австрии на Балканах, – сказал он Рицлеру, которому канцлер часто изливал душу. – Если мы посоветуем ей действовать, австрийцы скажут, что мы подтолкнули их к этому; если же посоветуем обратное, они скажут, что мы бросили их. Тогда они обратятся к западным державам, которые готовы раскрыть ей объятия, и мы потеряем своего последнего сильного союзника» [1623] Sösemann, «Die Tagebücher Kurt Riezlers», 183.
.
В те тревожные недели июля 1914 г. Бетман был особенно печален, потому что 11 мая после тяжелой болезни умерла его любимая жена Марта. «Что было прошлым и должно было стать будущим, – написал он своему предшественнику Бюлову, – все, что было связано с нашей совместной жизнью, теперь разрушено смертью» [1624] Jarausch, The Enigmatic Chancellor , 105.
. Рицлер вел дневник своих бесед с Бетманом, имевших место в те кризисные недели. 7 июля, на следующий день после того, как канцлер поддержал карт-бланш, двое мужчин засиделись допоздна под ночным летним небом в старом замке Бетмана в Гогенфинове, расположенном к востоку от Берлина. Рицлер был потрясен пессимизмом своего более пожилого собеседника, когда тот сетовал на ситуацию в мире и положение Германии. Немецкое общество, считал Бетман, находилось в нравственном и интеллектуальном упадке, и существующий политический и общественный порядок, по-видимому, не способен обновиться. «Все, – сказал он печально, – стало таким старым». Будущее тоже казалось ему безрадостным: Россия – «все более страшный кошмар» будет становиться все сильнее, в то время как Австро-Венгрия в своем упадке достигла такой точки, что уже не может воевать вместе с Германией как ее союзница. (Вспомните, что раньше Бетман решил не сажать деревья в своем поместье, допуская, что русские через несколько лет захватят Восточную Германию.) [1625] Herwig, «Imperial Germany», 80; Sösemann, «Die Tagebücher Kurt Riezlers», 183–4.
Интервал:
Закладка: