Вадим Кассис - За кулисами диверсий

1 мая 1977 года в Лхасе неожиданно открылась фотовыставка «Председатель Хуа Гофэн в Тибете». На ней экспонировалось около ста фотографий, запечатлевших приезд делегации из Пекина в 1975 году на торжества по случаю десятилетия Тибетского «автономного» района. Синьхуа сообщило: «Первый секретарь парткома Тибетского автономного района Жэнь Жун разрезал ленточку, а секретарь парткома Ян Дуншэн произнес речь». Даже из этого небольшого перечня видно, что на высших постах в Тибете по–прежнему сидят китайцы.

В конце 1976 года «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью, где говорилось, что ныне численность автономного района определяется в 1,7 миллиона человек, из них 120 тысяч — китайцы (в эту цифру не включен состав воинских частей). На высшей ступени местных административных органов, сообщал корреспондент, китайцев большинство.

Привлекает внимание и другое: пропаганда Пекина старается не вспоминать ни о восстании народности кама, ни о провале своей «культурной революции», ни о бесчинствах хунвэйбинов в монастырях^! древних хранилищах тибетских рукописей, ни о надругательствах солдатни над мирными жителями.

В сообщениях Синьхуа бойцы НОАК, как всегда, «лучшие помощники» тибетцев. Они помогают убирать урожай, спасают поля от стихийных бедствий, отдают крестьянину последнюю рубашку. «Образованные» китайские юноши, присланные в Тибет «со специальным заданием», теперь, видите ли, «служат делу развития национальных меньшинств», обучая тибетцев премудростям сельскохозяйственной науки, письму и чтению, д. чтобы доказать, как власти заботятся об охране исторических памятников, в Пекине не устают рассказывать сентиментально–драматическую, в китайском стиле, историю!

«Когда началось сооружение дороги от Лхасы до аэродрома, трасса из–за сложного рельефа должна была проходить через 20‑метровую статую Будды. Инженеры решили во что бы то ни стало спасти статую, Преодолевая неимоверные трудности, рабочие, раздирая в кровь руки, прорыли в горе под Буддой туннель и вышли победителями в схватке с природой. Священная реликвия была сохранена потомкам».

С помощью подобных сообщений создается картина эдакой безоблачной идиллии, родства и единения душ. Не слишком ли уж стремительный поворот от погромов к благоденствию?! Факты камня на камне не оставляют от «информации» Синьхуа. Вспомнить хотя бы нашумевшую голодовку тибетских беженцев, проведенную с целью добиться претворения в жизнь трех резолюций ООН по Тибету: в них содержался призыв положить конец практике, при которой тибетцев лишают элементарных человеческих прав.

Сосредоточение десятков дивизий на тибетских кручах пекинские идеологи объясняют необходимостью создания «кулака для нанесения удара по горстке классовых врагов», то есть по противникам пекинского режима, и подготовки к войне на случай «нападения Советского Союза». Так пытаются они прикрыт^ свои великодержавные замыслы в отношении тибетских народностей, принуждая их стать соучастниками антисоветской политики…

Открываем последнюю страничку журналистского тибетского дневника за 5 сентября 1955 года. Приводим запись полностью: «Написано на ходу в машине. Поднимаемся на перевал горы Сецила. Высота — 4695 метров. По счету это тринадцатый перевал на нашем пути.

Миновав перевал, въехали в широкую долину Кичу, обрамленную пологими холмами, на которых стоят буддийские монастыри. Впереди уже показались домишки Лхасы. Далеко на западе в пролете горных хребтов сгрудились лиловые тучи. Из–за них снопами вырываются последние трепетные лучи нежаркого солнца. Они освещают златоглавую громаду дворца–монастыря Поталы и высеченные на придорожных скалах символы, означающие «хорошую судьбу», «победу», «счастье в жизни»…

Когда же сбудутся эти надежды тибетцев?

Среди тех, кто осенью 1978 года в Японии подтолкнул правящую либерально–демократическую партию к скорейшему завершению японо–китайских переговоров о так называемом «договоре о мире и дружбе», приветствовал включение в текст договора статьи о «совместном противодействии двух стран гегемонии» некой третьей страны, под которой маоисты совершенно определенно подразумевают СССР, немалую роль играли хуацяо. Так называют лиц китайской национальности, которые постоянно проживают за рубежом, равно как и местных граждан китайской национальности. (Здесь и далее имеются в виду лишь те хуацяо, которые являются сторонниками Пекина, проживающими в странах Юго—Восточной Азии, — ЮВА.) В Японии их насчитывается свыше 50 тысяч. Пропекински настроенные хуацяо заодно с другими силами реакции делают попытки вбить клин в добрососедские советско–японские отношения и вовлечь Японию в русло антисоветской политики.

Давно замечено, что пекинские дипломаты, аккредитованные в японской столице, ведут подрывную работу по пропаганде антисоветизма, используя в качестве подручных хуацяо в Токио, Кобе, Осаке, Иокогаме и других городах. Обозреватели считают, что орудующая в Японии «невидимая империя» — те хуацяо, которые настроены пропекински, — получает регулярно из Пекина соответствующие рецепты для обработки общественного мнения как в определенных печатных органах, так и в ходе личных контактов с парламентариями, представителями делового мира и политическими деятелями. Отмечается также, что активность хуацяо возросла после визита японского премьер–министра Т. Фукуды в Вашингтон.

Как известно, Пекин в чрезвычайной спешке произвел ратификацию договора с Японией. Нажим с китайской стороны сыграл решающую роль в процессе ратификации договора японским парламентом. «Китайская церемония» закончилась обменом, также в самые короткие сроки, ратификационными грамотами, для чего в Токио изволил прибыть «сам» Дэн Сяопин.

Цифры обитающих за пределами Китая лиц китайской национальности органы печати разных стран приводят разные. Большинство сходится на 25 миллионах человек. «Хотя китайцы составляют всего лишь 6 процентов населения Юго—Восточной Азии, — пишет журнал «Форчун», — экономический вес хуацяо чрезвычайно велик. Их опорными пунктами служат Сингапур (75 процентов населения), Малайзия (35 процентов), Таиланд (10 процентов), Индонезия (3,5 процента), Филиппины (около 2 процентов)».

И все же цифры сами по себе расшифровывают далеко, не все. Слой буржуазии среди китайской эмиграции располагает, с одной стороны, значительным капиталом, с другой — имеет разветвленную сеть связей как внутри одной страны, так и между общинами, находящимися в других государствах. На всех уровнях, начиная с крупнейших банков и кончая крошечными сельскими лавчонками, они занимают ключевые позиции в коммерции, промышленности. Немало выходцев из Китая подключились к парламентской и политической деятельности, а то и занимают посты в кабинетах министров ряда стран Юго—Восточной Азии.