Вадим Кассис - За кулисами диверсий

Несколько месяцев нас продержали во французском лагере для перемещенных лиц на берегу Средиземного моря. Опять бомбежки, стрельба, убитые… Капитулировала Франция. Лагерное начальство объявило нам, что все беженцы могут вернуться в свои страны и что, мол, немецкие оккупационные власти не сделают–де им ничего плохого. Были сформированы поезда, чтобы отвезти нас на родину. Однако многие из них по пути были переадресованы в рейх… Гитлеровцы обманули. Им нужна была дешевая рабочая сила.

Тех, кто не согласился работать, расстреляли или отправили в концлагеря, многие погибли от бомбежек, многие умерли от голода и непосильного труда.,.

Мне повезло. Я попал в «хороший» поезд, который гитлеровцы для пропаганды доставили в Брюссель. Наша столица в те трагические дни изменилась до неузнаваемости. Она оказалась грязной и зловонной, кишащей паразитами в серо–зеленых мундирах.

Радость моих родителей была неописуемой. Не всем удалось вновь увидеть своих детей. А жизнь наша изо дня в день становилась между тем все более тяжелой.

То, что можно было забрать, гитлеровцы забрали. Не было хлеба, а уж о мясе вообще не вспоминали. В нашем городке исчезли все кошки и собаки. Говорили, что они превратились в колбасу, которую спекулянты продавали за бешеные деньги на черном рынке. Мои старики жили впроголодь. А помочь я им ничем не мог. Потому что большую часть времени приходилось отсиживаться в лесу. Немцы регулярно прочесывали наш городок, и всех молодых, которые попадали к ним в лапы, немедленно отправляли в Германию — на заводы. В дом я приходил тайком поздним вечером. Однажды совсем было собрался уйти в горы, к партизанам — в то время гремела слава о партизанском батальоне, которым командовал Жан Коллар, или Жорж, — да помешала одна встреча. Встреча в лесу…

Они появились совершенно бесшумно за моей спиной, когда я, сидя на корточках, пек в маленьком костре несколько картофелин, которые захватил ночью из дома. Говорят, что иногда человек чувствует спиной чужой взгляд. Я тогда ничего не почувствовал. Просто кто–то тихо и деликатно покашлял сзади. Их было трое, с автоматами на груди. Одного узнал сразу. Конечно, «Жорж»! Его портрет гитлеровцы расклеили на стенах домов нашего городка. Полмиллиона франков обещали они за голову легендарного партизанского командира.

— Бонжур, — -сказал он, насмешливо улыбаясь. — Решил пообедать?

— Да, мосье… Если хотите…

— Спасибо. Лучше скажи, эсэсовцы еще в городе?

— Нет, ушли вчера…

— А ты почему здесь прячешься?

— Они могут вернуться…

— Что ж, логично. Не правда ли, Эжен?

Широколицый партизан добродушно улыбнулся.

«Конечно… — Его произношение выдавало иностранца. — Значит, немцев нет?»

— Нет…

— Тогда прощай.

Трое повернулись, чтобы уходить. Мне вдруг стало необыкновенно тоскливо.

— Можно с вами?

— Куда с нами?

— К партизанам…

— А почему раньше не пошел?

— Больные родители. Я у них один остался…

— А сейчас они поправились?

— Нет…

— Тогда чего же кипятишься…

О Жане Колларе и его партизанах ходили легенды. Это были настоящие гёзы! Они уничтожали гитлеровцев, взрывали склады с боеприпасами, спускали под откос поезда с гитлеровской солдатней. Всем своим сердцем я, мальчишка, был с бельгийскими патриотами.

И сегодня, перешагнув свой пятидесятилетний рубеж, я еще раз обнажаю свою голову перед мужеством 50 тысяч участников бельгийского Сопротивления, перед светлой памятью 15 тысяч бойцов, расстрелянных или замученных гитлеровцами в лагерях. Это они, используя благоприятную обстановку, сложившуюся в результате побед Советской Армии на советско–германском фронте, освободили при помощи восставшего народа Антверпенский порт и весь Льежский район.

Только потом, значительно позже, узнал я, что спутниками Жана Коллара были русские. Узнал, когда героически погибли и сам Коллар, и его друзья.

Советские люди внесли достойный вклад в освобождение моей страны, куда они были завезены гитлеровцами на каторжные работы. При помощи бельгийцев многим из них удавалось бежать. Они уходили в арденнские леса и горы, где создавали свои собственные партизанские группы или же вливались в отряды патриотов Бельгии. Специальное соединение советских партизан действовало и в отряде Коллара. Давая характеристику советским воинам, их бесстрашию, смелости и отваге, Жорж говорил: «О, с русскими ребятами можно работать! Они самому дьяволу башку оторвут!»

И Жорж действительно умел работать с русскими ребятами. Тех двоих его спутников, которых я повстречал в лесу три десятка лет назад, звали Евгений Доренко и Алексей Девяткин.

Евгений Доренко попал в плен к гитлеровцам в первые дни войны. Тяжело раненного, его отправили в концлагерь, находившийся в городе Мюльгейме. Отсюда вместе со своими друзьями он бежал в июне 1642 года. После двухмесячных блужданий Евгений оказался сначала на территории Голландии, а затем Бельгии. В районе Льежа Доренко связался с бельгийскими патриотами, которые переправили его в отряд Жана Коллара. Они стали большими друзьями.

1 апреля 1944 года Евгений Доренко отправился в район Вербомон, где у него была назначена встреча с одной из групп советских партизан и несколько позже — с Жаном Колларом. Но по пути он натолкнулся на эсэсовскую засаду и, отстреливаясь, стал прикрывать отход своих товарищей. Фашисты ранили Доренко, схватили его, подвергли зверским пыткам и затем, размозжив голову отважного партизана прикладами, бросили труп его на берегу реки Амблев…

В тот же день в перестрелке с немерким патрулем был убит и сам Жан Коллар.

А четырьмя с небольшим месярами позже погиб и третий из моих лесных знакомрев — советский партизан Алексей Девяткин. Он был очень скромным человеком и не любил рассказывать о себе. Знали только, что родом он из–под Куйбышева, что работал до войны трактористом. Потом первые июньские бои 1941 года. Ранение, плен, бельгийские шахты, побег, партизанский отряд… Алексей был прирожденным конспиратором. Появлялся и исчезал он наподобие призрака. Поэтому, как правило, именно ему поручали распространение антигитлеровских листовок и воззваний. Если уж Алексей Девяткин брался за дело, можно было не сомневаться в том, что листовки появятся на стенах большинства домов… В небольшой городок Виллет Алексей приходил несколько раз. И так уж случилось, выследил его местный торговец Мишель Массу, который был агентом гестапо. За Девяткиным началась настоящая охота. 13 августа 1944 года три эсэсовца, переодетые крестьянами, набросились на Алексея когда он расклеивал листовки на городской площади! Завязалась схватка. Один из гитлеровцев выпустил по Девяткину автоматную очередь. Смертельно раненного партизана эсэсовцы затащили в ближайшее кафе и начали зверски пытать его… Алексей не сказал ничего. Ему выбили зубы, переломали все пальцы на руках, вырвали волосы. Но он молчал. Труп Девяткина фашисты заперли в кафе, хозяина увезли с собой. Спустя несколько часов в городок примчались партизаны, чтобы спасти товарища. Но было поздно… Партизана похоронили в лесу. А потом, после войны, гроб его перенесли в Виллет, и похоронили героя на местном кладбище с воинскими почестями.