Вадим Кассис - За кулисами диверсий

Вы помните, Удодов, это свое послание, адресованное приятельнице и написанное на бумаге со штампом «Читта дель Витикано», то бишь «город Ватикан»? Мы воспроизвели на всякий случай одну страничку этого письма. Может быть, его перепечатает журнал «Посев», где вы так усердно пописываете статейки об «узниках Гулага», о всяких «преимуществах западного образа жизни» и так далее?

Вообще у «рыцарей пера», подвизающихся в «Посеве», «Гранях» и прочих антисоветских изданиях, весьма парадоксальные биографии… «Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его…» Так называлась статья в «Посеве», подписанная А. Левитиным—Красновым. «Ваше Святейшество, — -пишет он, обращаясь к ныне покойному папе Павлу VI. — Я отнюдь не принадлежу к сторонникам капитализма, я сторонник обновления не только церкви, но и этого мира, холодного, эгоистичного и корыстного. Из мира должны уйти власть денег, социальная несправедливость, неравенство, бесправие. Ватикан подобострастно поддерживает многие шаги Советского правительства и в то же время с полным равнодушием относится к религиозной дискриминации в СССР…»

Видите, как здорово вещает новоявленный «мессия». А откуда он получает свои «тридцать сребреников» и с чьего голоса поет в «Посеве»? Зто ЦРУ хочет установить справедливость, равенство и права? Перед войной Анатолий Эммануилович Левитин окончил Ленинградский педагогический институт имени Герцена, а вместо преподавательской работы стал агитировать против Советской власти, особенно среди верующих. Началась война — Левитин с липовой справкой о плохом состоянии здоровья оказался в Средней Азии. Окончилась война — Левитин вновь в Москве: преподает русский язык в школах рабочей молодежи и одновременно распространяет антисоветскую литературу. За эту деятельность Левитин был осужден и после отбытия наказания выехал в 1974 году за границу, присовокупив к своей настоящей фамилии «литературный» псевдоним…

Да, неважно обстоят дела у НТС с литературными кадрами и с антисоветскими изданиями, которые залеживаются, не находя читателей, на прилавках газетных киосков и книжных магазинов. Еще хуже — в плане проведения специальных антисоветских акций, которые особенно интересуют ЦРУ и другие натовские секретные службы и особенно высоко оплачиваются. Правда, фантазия у энтээсовских диверсантов то ли от склероза «отцов» типа Поремского и Околовича, то ли от недомыслия «детей» не отличается, как говорится, ни широтой, ни глубиной…

Как и много лет назад, так и ныне антисоветчики из НТС пытаются завязывать знакомства с советскими людьми для их возможной вербовки или на почве радиолюбительства, или филателии, или интереса к литературе… Да только ничего не получается у господ из НТС.

Не будем голословными. Вот как разворачивались события в одной из «классических» операций НТС, которая доставила столь много хлопот и огорчений руководителям антисоветской организации. Владимир Петров, студент одного из высших учебных заведений Ташкента, увлекался радиотехникой. В какой–то из зарубежных передач некая «филантропическая» организация предлагала Есем желающим полный справочник позывных радиолюбителей планеты. Достаточно было направить запрос по определенному адресу. Владимир направил. Однако вместо справочника получил из Швеции письмо от неизвестного господина по фамилии Бьёри, который предлагал дружить и переписываться, поскольку он–де тоже является радиолюбителем.

Письма от незнакомца стали приходить довольно часто. И их содержание, выходившее далеко за рамки радиоинтересов, насторожило Владимира. Он решил проконсультироваться по поводу своей переписки с соответствующими органами, которые, конечно же, раскусили, кто скрывается за фамилией Бьёрн, и решили вывести назойливого шведского «радиолюбителя», а также его хозяев на чистую воду. Владимиру дали совет не только не прерывать переписки, но сделать ее еще более активной. Результат, естественно, не замедлил сказаться. В седьмом по счету послании, опущенном в Москве, Бьёрн, что называется, брал быка за рога. Он уже не скрывал, что действует от имени НТС, что видит во Владимире единомышленника «по борьбе против Советской власти». «Слушайте передачи НТС, — писал Бьёрн, — из них вы узнаете наиболее важные сообщения, изложение наших идей, инструкции одиночкам и группам наших единомышленников в России. Для того чтобы облегчить вам опознание своих радиопередач, мы вас будем называть «Партизан»…»

Так Владимир Петров, студент–дипломник из Ташкента, был зачислен в агенты НТС… В эфире зазвучали голоса: «Партизан», тебе послано письмо. Подтверди слышимость. Напиши, на каких волнах прием наиболее качественный», «Партизан», спасибо за информацию. Она для нас очень ценна. Эти сведения помогают работать НТС».

А «Партизан» вместе со своими друзьями трудился не покладая рук. Шутка ли сказать — нужно было угодить не кому–нибудь, а энтэзсовским «специалистам по России», в том числе господину Бьёрну, то бишь предателю и изменнику Родины Дзамболату Хацаеву, который наивно полагал в течение длительного времени, что ему удалось приобрести в Советском Союзе «ценного агента»…

Собственно, по таким же «классическим» канонам развивалась еще одна операция, которую проводила уже знакомая нам деятельница из НТС… Несколько студентов — любителей филателии из города Ивано—Франковска решили организовать интернациональный клуб. С этой целью инициатор идеи Роман Димитрюк обратился в филателистический клуб Парижа с просьбой об оказании помощи. Ответ пришел не из клуба, а от некой Тони Гофман из Гренобля: «Недавно была в Париже и познакомилась там с филателистами. Забрала у них ваше письмо и хотела бы наладить с вами переписку. Мне 28 лет, по национальности русская, хотя родилась и выросла за границей. По профессии медсестра…»

Дальше дела пошли обычной, проторенной дорогой. Несколько писем о жизни вообще, и здоровье в частности. Потом «откровенное» послание с предложением сотрудничества. Правда, переписка шла целых три года, ибо Тоня Гофман (она — уже знакомая нам Ариадна Ширинкина, сократившая на случай знакомства свой преклонный возраст почти наполовину) очень скрупулезно «изучала» Романа Димитрюка. И лишь тогда, когда решила, что он окончательно «созрел», не только сделала ему предложение работать на НТС, но и снабдила средствами тайнописи, инструкциями и прочими шпионскими атрибутами. А Роман действительно созрел и прозрел. По совету сведущих товарищей он взял в помощники своего однокурсника Владимира Буряка, и работа закипела.

В «революционный штаб» НТС полетели сообщения о проделанной «работе». Студенты старались вовсю, чтобы «секретная» информация по военным, политическим и экономическим вопросам выглядела бы таковой и не вызывала сомнений у Ширинкиной и К о… А энтээсовская «контора» просто–таки захлебывалась от восторга в связи с «успехами» новых агентов НТС. В эфир по радио летели благодарности в адрес «Шахтера» — такую кличку дали Роману — и его приятеля Владимира Буряка. Кстати, известно ли «ревштабу» НТС, что мадам Ширинкину, прошедшую гестаповскую школу, так долго водили за нос два студента? Или она до сих пор старается убедить своих шефов в блистательных результатах своей работы с «филателистами»?