Эдик Штейнберг - Материалы биографии

Вернувшись домой около десяти вечера, практически организовав всю экспозицию, я нашла Эдика здоровым.

В неофициальных художественных кругах Москвы выставка стала событием, принципиально повлиявшим и на жизнь самого художника, ибо она сняла барьер внутренней изоляции, за которым он находился почти двадцать лет.

Необъяснимое, мощное, почти вулканическое чувство, переполнявшее Эдика и Володю, видимо, передалось людям и заразило многих приглашенных. На следующий день после вернисажа телефон у нас звонил не умолкая. Друзья и приятели, и просто знакомые хотели поздравить Эдика и не только поделиться с ним своими, в основном восторженными впечатлениями от картин, но и рассказать о той особой атмосфере, которая была на вернисаже. Говорили о массовом гипнотическом сеансе праздничного опьянения духа и ощущения личного участия в какой-то значительной акции.

За этим событием последовала организованная друзьями и не санкционированная советскими властями первая персональная выставка за границей (Стокгольм, галерея Händer). Мы понемногу выходили из долго тянувшегося критического материального положения.

В конце 1979 года в отдаленном районе Москвы в связи с тем, что Эдик не был членом Союза художников, он с большими трудностями и нервными затратами получает мастерскую. Переезд в мастерскую расширяет границы не только рабочего, но и художественного пространства: параллельно с живописью он начинает делать гуаши и коллажи на картоне.

Дружеский союз Кабаков–Пивоваров–Штейнберг к началу 1980-х годов начинает распадаться по принципиальным творческим соображениям. Штейнберг остается верен принципам метагеометрического искусства. Выставка «Москва–Париж» в залах Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина укрепляет его в правоте собственных художественных и экзистенциальных установок. В этот момент рождается внутренняя потребность оформить свои творческие интуиции. Так возникают философские тексты о трагичности истории и религиозном своеобразии русской культуры: «Письмо к К. С.» (Казимиру Севериновичу Малевичу) и «Записки с выставки».

В 1980-х годах Штейнберг неоднократно принимает участие в групповых выставках на Малой Грузинской.

В 1982 году утонул друг и ученик Штейнберга – художник Саша Данилов. В палитре художника появляется черный цвет. Впервые возникают и тема гибнущей деревни, и связанная с ней панорама живых и умерших персонажей. Элементы ранних фигуративных работ сталкиваются здесь с геометрическим пространством.

В 1983 году открывается персональная выставка Эдика в ФРГ, в Билефельде, также организованная по неофициальным каналам. Здесь впервые, помимо живописных работ, демонстрируются коллажи и гуаши. В организации этой выставки художнику оказали помощь его немецкие друзья: профессор литературы Ханс Гюнтер и поэт Мартин Хюттель.

В 1984 году умирает Аркадий Акимович Штейнберг. Эту смерть Эдик пытается перенести сдержанно философски. «Летом умер отец» – скупая запись, сделанная немного округленным почерком автора, естественно возникает в тексте картины. Так пространство холстов становится средокрестием временного и вечного. С начала 1985 года в палитре художника преобладает темный, темно-охристый колорит. В 1985–1987 годах он создает серию картин и гуашей – «Деревенский цикл».

Перестройка коснулась изобразительного искусства значительно позже, чем кино и литературы. Еще в июле 1986 года на страницах газеты «Советская культура» публикуется фельетон «Рыбки в мутной воде», где художников-нонконформистов, в том числе и Штейнберга, называют «мастерами заготовок политических провокаций». А уже с января 1987 года Штейнберг становится участником официальных выставок в России и за рубежом и одним из героев фильмов об этих художниках.

В марте 1988 года в выставочном зале на Каширке открывается выставка «Геометрия в искусстве», посвященная 110-летию со дня рождения Малевича. В ней участвуют сорок современных художников разных поколений, которые тем или иным образом развивают традиции супрематизма и конструктивизма. На центральной стене зала, напротив фотографий работ Малевича, располагаются четыре работы Штейнберга, среди которых холст 1978 года, посвященный 100-летию со дня рождения классика русского авангарда. (В 1978 году по инициативе Э. Штейнберга 100-летие со дня рождения Малевича отмечали в тесном кругу друзей в мастерской Ильи Кабакова. Имя Малевича в ту пору было в черных списках у официальных властей и Союза художников.) На одном из вечеров во время проведения выставки на Каширке устроители огласили текст Штейнберга 1981 года – «Письмо к К. С.».

Персональная экспозиция работ Э. Штейнберга состоялась и на вечере К. Малевича, прошедшем в рамках его юбилейной ретроспективной выставки в январе 1989 года в Третьяковской галерее.

С конца 1987 по 1989 год у Э. Штейнберга проходят три персональные выставки. Экспозиция семидесяти работ в двух залах объединения «Эрмитаж» (ноябрь–декабрь 1987) решается по принципу оппозиции двух периодов творчества художника – черного и белого, точнее светлого и темного. Экспрессивная, насыщенная цветом графика объединяет одновременно сопроницающие и отталкивающие друг друга пространства.

В марте 1988 года мы впервые присутствуем на выставке Эдика за рубежом. Послу Франции Иву Паньезу, чтобы добиться нашего совместного выезда во Францию, нужно было делать большие усилия, разрушающие все доселе существующие препоны. Нам выдали заграничный паспорт за день до открытия выставки. Парижская галерея Claude Bernard представила двадцать шесть метагеометрических работ 1970-х и 1980-х годов.

В марте 1989 года в Культурном центре Москвы (Петровские линии, 1) открылась выставка «Деревенский цикл». Серия из семнадцати живописных холстов и тринадцати гуашей на картоне звучит как реквием по ушедшим. В ней плач и поминание и постоянный, непрекращающийся разговор художника с прошлым: «Пятнадцать лет смотрел вверх. Вниз смотрю последние два года». Последующие два десятилетия темно-охристый колорит по-прежнему временами преобладает в палитре художника.

Осенью 1989 года серия геометрических работ Штейнберга была представлена на персональной экспозиции в Нью-Йорке.

Первые годы перестройки коренным образом будут отличаться от предыдущих пяти десятилетий дождем обрушившихся свобод и исключительной событийностью, расширением горизонтальных впечатлений и одновременно некоей утратой окормления духовного, избыточно присутствующего в пространстве предыдущей жизни.

Вслед за экспозицией в галерее Claude Bernard в Париже, а затем и поездкой в Дюссельдорф на выставку «Meine Zeit – mein Raubtier» («Мое время – мой хищник») в Kunstpalast в 1988 году и теми огромными затруднениями, которые Эдик испытал с получением визы, не являясь членом Союза художников, он будет вызван в отдел ЦК КПСС по идеологии, где ему зададут вопрос: «Почему вы не член Союза художников?» Эдик ответит: «Мое заявление в Союзе не рассматривается уже на протяжении восьми лет». После этого визита церемония принятия в Союз, обычно требующая полутора или двух лет, сократилась до двух или трех недель. Эдуард Штейнберг стал членом Союза по секции театра, в архивах которой и пылилось его дело. По логике абсурда, став членом этой секции, он с тех пор не сделал больше ни одного спектакля, ибо и раньше работал в сценографии крайне редко, из соображений безвыходного материального затруднения. Теперь же к картинам, которые раньше никто не хотел покупать, проснулся живой интерес.