Николай Еленевский - Время пастыря

Достаточный и даже богатый человек никогда не сделает пособия (исключения бывают, но очень редко) брату, дяде, племяннику, пострадавшему от пожара, градобития, падежа скота или от другаго какого-либо несчастия. И такое невнимание к вопиющим нуждам роднаго не считается даже нехорошим делом.

Брат с братом, сосед с соседом враждуют и часто вступают друг с другом в драку за самыя ничтожныя вещи, например, за свинью, подкопавшую на поле несколько кустов картофеля, или за полпрокоса перекошенной травы.

Зависть до того въелась в плоть и кровь прихода, в особенности у Песочан, что многие из суеверной боязни опасаются покупать хорошаго сорта или жирную скотину, боясь, что она скоро пропадет от завистливого глаза. «У нас нельзя держать ничего добраго – обыкновенно говорят песочане – людское завистливое око скоро переведет его со света».

Кроме скупости, невнимательности к нуждам родных, вражды и зависти, есть еще темная сторона в нравственном быту песочанских прихожан – это суеверие и предрассудки. Вера в знахарей, колдунов, ведьм, в недобрые знаки: при встрече со священником с пустыми сосудами и в другие крупнейшие предрассудки – уже подорвана в этом приходе вразумлениями священников; но есть много мелких предрассудков, за которыми трудно и даже невозможно следить приходскому священнику. Так, например, если жениха и невесту не осыпать рожью, не водить кругом квашни, то от этого обоим им много будет несчастий в жизни; если провести на поле первую борозду или бросить первую горсть зерна в новолуние, то и поле испортишь, и урожая не будет; если начать ткать холст в новолуние, то не будет спеху в работе: нити будут рваться, путаться и холст выйдет дрянь. А о разных заговорах: крови, боли зубов, спины, поясницы и прочее – и говорить нечего. Тайны эти передаются преемственно от родителей к детям, берегутся, как святыня, и им верят, как чему-то святому. Предрассудки эти могут быть истребляемы временем, и к этому может помочь народная школа, которая много может сделать добраго в приходе в то время, когда священник в силах будет дать ей то направление, какое она должна иметь.

К училищу Песочане относятся очень холодно и неохотно отдают туда своих детей; причиною этому та же скупость. «Мой сын не будет есть с книжки хлеба, ему нужно привыкать к хозяйской работе. Я еду на заработки, а сын да жена смотрят за скотом. Молитвам и катехизису выучит его духовенство, для чего же ему пригодна наука?» Так, или почти так, отвечает песочанин на вопрос: почему он не отдает сынка своего в училище? Крестьяне (жители окрестных деревень) в обучении детей грамоте гораздо усерднее, и в пределах Песочанского прихода есть две частные школы, заведенные и содержащиеся коштом крестьян.

1866 год

За деревнею Речицею, вблизи застенка Новосад, в 1866 году помещиком Иодко отведена была земля под расчистку на запашку. Когда вырублен был лес и принялись очищать пасеку, оказалось, что грунт земли содержит в себе недурного качества глину. Крестьяне и вольные люди, живущие вблизи этой местности, и случайно под глинистым слоем земли нашли не малое количество разных каменных орудий, как-то: молотов, иголок, топоров, долот, брусьев и одну пилу в двух кусках. Как диковинка, непонятная для простого народа, вещи эти были разобраны разными лицами; много из них переломано детьми, а еще более заброшено как вещи ни к чему не пригодныя. Случайно узнав о находке, я нарочно был у жителей этой местности, и из найденных каменных вещей мне достались только брус, на котором оттачивались острыя орудия, долото и молоток. Вещи эти при первом удобном случае переданы будут мною в Виленский археологический музей, а самый факт я счел нужным занести в Церковную Летопись, как ясное доказательство того, что здешняя местность была заселена людьми в самую глубокую древность.

Песочанской Покровской церкви

священник Николай Соловьевич».

Вы не забыли первые строки этого удивительного письма? Напомню:

«С молитвою и какою-то боязнию начинаю это дело, зная, что строки мои будет перечитывать, может быть, самое отдаленное потомство».

Прочитаем и отдадим должное их автору.

Несомненно, что заслуживают внимания и споры по преподаванию различных религиозных дисциплин в светских учебных заведениях, в которых активно участвовало и духовенство. Притом участвовало грамотно, энергично, ведя полемику с наступательных позиций. В частности, широкую огласку получил спор, касающийся Молодеченской учительской семинарии.

Автором одной из статей был священник Михаил Ивановский. И выступал он как прекрасный публицист, чьи строки могли бы сделать честь любому самому именитому журналу. Они сделали такую честь «Московским ведомостям».

Началось все с того, что некий господин Забелин в № 102 тех же «Московских ведомостей» за 1865 год написал об открытии первой в России учительской семинарии, а состоялось это событие в местечке Молодечно. Основной упор он сделал на то, что в любом светском учреждении обязательно должно вестись нравственное воспитание учеников, ибо без этого невозможно получать глубокие знания. Нравственность и знания – вот тот фундамент, на котором должно развиваться общество, только что по сути пережившее отмену крепостного права и шагнувшее в цивилизованный век. Альтернативы нет. Нравственность немыслима без преподавания православия. И здесь первое слово за духовенством. Статья вызвала огромный общественный резонанс.

Вначале сделаем небольшой экскурс в историю создания первой в Российской империи учительской семинарии, прочитав выдержку из статьи господина Забелина в «Московских ведомостях»:

«В половине прошедшего столетия один из князей Огинских, вотчинный владелец местечка Молодечно, основал здесь тринитарский монастырь. В 1811 году согласно желанию князя Михаила Огинского переведено сюда из Бобруйска дворянское уездное училище; но первоначально только два класса помещены в монастыре, а остальные поместились в доме Огинского.

Когда же впоследствии по ветхости этого дома помещение училища в нем оказалось неудобным, то и остальные два класса переведены с согласия тринитаров в их монастырь: это свершилось в 1816 году. В 1823 году сгорел находившийся близ монастыря деревянный костел, почему помещение для него временно отведено в одной из монастырских комнат. После мятежа в 1831 году монастырь упразднен и оставался незанятым до 1832 года. В этом году в монастырском здании сверх училища помещена почтовая станция, снова открыт костел и отведена квартира для ксендза.

В 1835 году возникла мысль о необходимости предоставить училищу все монастырское здание, о чем тогда же заведено дело, но до 1840 года оставалось без последствий.