Салават Асфатуллин - Северные амуры в Отечественной войне 1812 года

«Башкирские конники, – пишет Д. Мануильский, – вместе с русскими казаками и драгунами вступили в 1760 году в Берлин, но ни русские, ни башкиры не кричали на всех перекрестках о том, что они били хваленое прусское воинство Фридриха II, которому немецкое бюргерство облыжно наклеивало ярлык «Великого» [20].

В 1772 году один корпус башкирских конников в 3000 человек был отправлен в Польшу для борьбы с реакционными Барскими конфедератами [21]. В 1790 году вместе с мишарами и оренбургскими казаками более 2000 башкир были командированы в Прибалтику, где в составе четырех пятисотенных полков воевали в финляндской армии под командованием М. И. Кутузова [22].

Военная служба башкир и мишарей была чрезвычайно выгодной для царского правительства. При формировании башкирских и мишарских полков оно не несло никаких расходов. К тому же эти народы, так же как казаки, очень быстро могли выставлять свои конные полки и отряды, способные по первому требованию военного ведомства форсированным маршем отправиться в поход. Поэтому правительство решило превратить эти народы в военное сословие. Вследствие чего в конце XVIII в. военная служба башкир приобрела всеобщий характер. 10 апреля 1798 года правительство издало указ о введении кантонной системы управления, превратившей башкир и мишарей в военное сословие [23]. В указе говорилось: «Сделать точное исчисление башкирцов», способных нести военную службу, «считая по летам от 20 до 50 лет», разделив их по кантонам [24]. Все административные лица кантонов и юртов (команд) становились военными. Из башкир было сформировано иррегулярное войско, разделенное первоначально на 11 кантонов, затем на 12, а впоследствии на 28.

Конный башкир. Худ. О. Пархаев.

Открывались кузницы и мастерские, делались пики, сабли, луки и стрелы, приобреталось оружие. Каждое башкирское хозяйство имело в своем распоряжении военное снаряжение, необходимое для несения казацкой службы. Каждый взрослый мужчина стал воином, готовым в любой день оседлать коня и выступить в поход. Правда, качество военного снаряжения и обмундирования башкирского казака зависело от его экономического состояния. Если в распоряжении богатых и более состоятельных имелись и пистолеты, и ружья, то бедная часть населения была вооружена главным образом саблей, пикой и луком, со стрелами.

Таким образом, начиная с 1798 года, башкиры, мишары и отчасти тептяри несли казацкую службу, подчиняясь военному ведомству. Из их среды появились командные кадры, имеющие военные заслуги и служившие продолжительное время. Они получали чины иррегулярных войск: зауряд-хорунжего, есаула, зауряд-сотника и т. д.

Башкиры и мишары, вместе с оренбургскими и уральскими казаками составляющие иррегулярное войско обширного оренбургского края, приносили большую пользу государству. Они за свой счет охраняли восточные рубежи страны. Если для этой цели на огромном расстоянии – от Тобола до Гурьева городка – пришлось бы использовать регулярные войска, то потребовалось дополнительно набирать рекрутов и потратить большие средства.

Линейные казаки. 1820 г. Худ. А. Орловский.

Еще в 1790 году из тептярей был организован пятисотенный конно-казачий полк. А в 1798 году этот полк был реорганизован в два самостоятельных полка [25]. 1‑й и 2‑й Тептярские полки существовали на протяжении многих лет. Носили ту же форму, что и уральские, и оренбургские казаки, т. е. малиновые воротники и обшлага, перьевые султаны, лампасы на шароварах двурядные, чепраки и подушки на седлах темно-синие с белой обкладкой.

К началу Отечественной войны башкиры уже имели опыт боевых действий против французов. Они участвовали в войне 1805–1807 гг. с наполеоновской Францией. В декабре 1805 года к западным границам на подкрепление русской армии направились из края 7000 башкир, 1000 оренбургских и челябинских казаков и 600 калмыков [26]. Некоторые полки приняли участие в военных действиях на территории Пруссии и Польши. Два башкирских полка вместе с 1‑м и 2‑м оренбургскими казачьими полками под командованием полковника В. А. Углицкого, находясь в составе армии генерал-лейтенанта Л. Л. Беннигсена, с 10 мая 1807 года участвовали в боевых операциях [27]. В корпусе атамана Платова с 4 июня 1807 года находились два других башкирских полка и ставропольский калмыцкий полк под командованием князя Уракова [28].

Беннигсен Л. Л. (1745–1826). Гравюра Е. Гейтмана и Т. Райта по оригиналу Д. Доу. 1823 г.

Платов М. И. (1751–1818) Худ. Д. Доу.

По словам представителя Англии офицера Роберта Вильсона, наблюдавшего боевые действия русских войск на территории Пруссии и Польши, с неприятелем вели бои 1500 башкир «со стальными шлемами и одетые в кольчугу», которые соединились с армией Беннигсена у г. Веллау в ходе отступления ее после Фридландского сражения. Автор не указал ни номера полков, ни фамилии их командиров, к сожалению. Во время сражений башкирские конники проявляли мужество и отвагу. Описывая сильную стычку с французской кавалерией, Р. Вильсон отмечает «личную храбрость» башкир, которые, только что прибыв в армию, бросились на французов вместе с другими казаками вплавь через р. Аллер. Башкирские конники, стреляя из луков, «с большим эффектом атаковали отряды врага, захватив пленных». Описывая разгром французского эскадрона, Р. Вильсон приводит интересный факт о действии «бесшумного оружия» – стрел башкир. Р. Вильсон не раз подчеркивал храбрость и бесстрашие башкирских конников в борьбе с такой сильной регулярной армией, как французская [29].

Подробности последующих боевых действий башкирских полков мы находим в записках П. Чуйкевича. Чтобы препятствовать переправе противника, генерал Платов решил задержать его на правой стороне реки Прегель, и с этой целью разделил корпус на четыре части. Атаманский (донской) полк, два башкирских и калмыцкий полки Уракова составили четвертую резервную часть. В полдень 4 июня неприятель во многих местах переправился через реку по понтонам. Кавалерия дивизионного генерала Груши пошла вверх по берегу реки Прегель с намерением атаковать левый фланг казаков. В этот момент, по словам П. Чуйкевича, «Платов, уступая рвению кантонных начальников башкирских команд, приказал князю Уракову напасть с ними на французов. Башкирцы чувствительны были к сему назначению и выполнили приказание с отличным мужеством» [30]. Они, применяя тактику заманивания, подпустили противника на довольно близкое расстояние и выпустили сотни стрел, а засадная команда сделала быстрый поворот налево и ударила копьями во фланг врага, который не мог устоять, «будучи изумлен и замешан новостью оружия, с чем против него действовали» [31]. Башкиры гнали неприятельскую кавалерию, «которой они не давали пощады», до расположения французской пехоты. Этот бой впоследствии был описан и историком А. И. Михайловским-Данилевским [32]. В середине XIX в. для генерального штаба была составлена Карповым сводка под названием «Действия русских войск в кампании 1806 и 1807 годов», где дана высокая оценка боевым качествам башкирских воинов [33]. Генерал Платов в арьергардных боях, следуя к Тильзиту, «дорого продавал неприятелю каждый свой шаг». Башкирские полки в составе корпуса Платова участвовали в сражениях при Веллау, недалеко от деревни Гросс-Егерсдорф, у Таплакенской плотины, при Битенен и у Юргайчен. Противник, как известно, наступал превосходящими силами. Несмотря на это, французская кавалерия – авангард войск Наполеона – «везде была отбита и прогнана с большим уроном» [34].