Анатолий Цыганок - Война в Ливии – 2011 и ее последствия для Ближнего Востока и Кавказа

Общественное мнение начало демонстрировать свое неприятие операции в Ливии с первых же дней операции. В США против нее две трети, а в Британии — 43 процента опрошенных, в то время как за — всего 35 [229]. Ливийский военно-политический кризис слишком глобален, чтобы рассматривать его только в рамках операций «Одиссея. Рассвет» или «Объединенный защитник». Слишком много геополитических, экономических, финансовых, моральных и иных разновекторных интересов и проблем сошлось в одной точке. Четыре месяца войны НАТО в Ливии дают повод для того, чтобы задуматься над источниками и характером внешних угроз для безопасности России и над новыми военно-техническими аспектами, проявившимися в действиях военной организации НАТО.

Политический пейзаж Ближнего Востока после окончания войн в Ираке, Грузии и Ливии начал принимать контуры времен холодной войны. В Сирии и вокруг нее обстановка становится все более взрывоопасной. Если в Тунисе и Египте главной причиной народного бунта были социальные проблемы и ужасающая бедность подавляющей части населения (особенно в Египте), то в Сирии мы наблюдаем в основном вооруженную борьбу за власть под прикрытием лозунгов борьбы за свободу и демократию. С самого начала февральского мятежа немногочисленная оппозиция повела себя весьма агрессивно, захватывая склады с оружием, поджигая административные здания, полицейские участки.

Немного истории. Алавиты — это общественная и религиозная группа, которая подвергается гонениям на протяжение более тысячи лет. Приведем схематичное описание, которое, безусловно, не удовлетворит экспертов, однако поможет понять суть проблемы. Алавиты появились в Х веке на границе арабской и византийской империй в результате раскола шиитов. Они исповедуют нечто вроде философского синкретизма, который объединяет в себе элементы шиизма, греческого пантеизма, персидского маздеизма и византийского христианства. Они называют себя алавитами, то есть последователями зятя пророка Али, когда хотят, чтобы их приняли за мусульман, и нусайритами (по имени основателя их религии Ибн Нусайра), когда хотят дистанцироваться от них. По сути они также далеки от ислама, как и сибирские шаманы. И это отнюдь не сделало их жизнь легче [230]…

В любой монотеистической религии нет более страшного преступления, чем отступничество. А суннитский ислам рассматривает алавитов, как худших из всех отступников. В XIV веке салафит и один из основателей современного ваххабизма Ибн Таймия выпустил фетву с призывом к преследованию и уничтожению алавитов. Хотя Ибн Таймия сейчас не входит в число официальных толкователей Корана, его фетва никогда не ставилась под сомнение, особенно среди салафитов, ваххабитов и «Братьев-мусульман». Преследуемым алавитам пришлось искать убежища на засушливом гористом побережье между Ливаном и современной Турцией. Их верования приобрели герметичную и эзотерическую окраску, а скрытность и вымыслы стали защитой от преследований.

Реванш они смогли взять только в середине ХХ века. Суннитская буржуазия в Сирии (которая в течение нескольких веков находилась под иностранной оккупацией) допустила стратегический просчет во время провозглашения независимости страны в 1943 году [231]. Сунниты посчитали, что военное дело не приносит прибыли, и что армейская структура сама по себе — это всего лишь заурядный общественный инструмент. Они не захотели отправлять туда своих сыновей и переложили пополнение армии своей молодой страны на плечи самых бедных, то есть — меньшинств: христиан, исмаилитов, друзов, шиитов и, конечно же, алавитов. Но когда вы передаете оружие в руки бедняков и изгоев, это означает, что они воспользуются им, чтобы поквитаться с обидчиками и выйти на первые роли в государстве. Именно это и произошло в Сирии в 1960-х годах.

В 1970-х годах Хафез Асад, выходец из одной из самых бедных семей алавитской общины, возглавил военно-воздушные силы, а затем стал министром обороны. Он силой захватил власть, чтобы взять реванш, защитить алавитов, к которым принадлежала его семья, и союзные меньшинства (христиане и друзы), оказавшие ему поддержку на пути к власти. Впоследствии он методично передал алавитоам, христианам и друзам контроль над всеми политическими, экономическими и общественными рычагами в стране. В условиях подъема фундаментализма, который сопровождает нынешние изменения в арабском мире, преемник Хафеза Асада — его сын Башир, оказался в чрезвычайно трудной ситуации. У него есть только две возможности: победить или умереть. Сейчас к сопротивлению алавитов присоединились остальные религиозные меньшинства Сирии: друзы, шииты, исмаилиты, а также христиане всех течений, которые извлекли горькие уроки из судьбы их собратьев в Ираке и коптов в Египте [232].

Запад сейчас твердит, что «если мы не вмешаемся в Сирии, страна утонет в гражданской войне»… Однако с нашей точки зрения Сирия погрузилась в гражданскую войну еще в 1980 году, когда боевик «Братьев-мусульман» проник в кадетское училище Алеппо, методично отсеял суннитов от алавитов и расстрелял 80 алавитских кадетов в соответствии с фетвой Ибн Таймии. В 1982 году «Братьям-мусульманам» пришлось заплатить за это высокую цену в Хаме (главном оплоте движения), которую дядя нынешнего президента практически стер с лица земли, похоронив под обломками от 10 000 до 20 000 человек. С тех пор кровавые столкновения между сообществами стали обычным делом, хотя режим и пытался всеми силами это скрыть. Таким образом, предложить алавитам и прочим неарабским и несуннитским меньшинствам Сирии согласиться с приходом к власти салафитов — это то же самое, что предложить афроамериканцам восстановить статус-кво до гражданской войны в США. Они будут отчаянно сражаться против такой перспективы [233].

В этой ситуации руководство Сирии вынуждено было применить силу против участников вооруженного путча. С самого начала противостояние власти и оппозиции в Сирии стало бескомпромиссным и переросло в конфронтацию и гражданскую войну. Требование реформ трансформировалось в требование свержения режима Асада. Переходный совет достаточно условно может называться оппозицией, поскольку, как правило, всякая оппозиция сохраняет возможность диалога и сотрудничества с властью. Оппозиционеры Сирии отвергли неоднократные предложения Асада о переговорах, поскольку они стремятся уничтожить существующую власть и занять ее место.

Авианосец «Джордж Буш» (George H.W. Bush)