Юрий Пантелеев - На фронтах третьей мировой войны. Война радаров

Казалось бы, мы говорим о мелочах, о вещах достаточно очевидных. Можно было бы и дальше рассказывать, как заменяли капризную и всегда подтекающую гидравлику в системе наклона антенн на только что появившиеся шарико-винтовые пары, струнный ненадежный токосъемник на уникальный жидкостной, заполненный удивительной не окисляющейся фторорганической жидкостью, как применили авиационные мотор-насосы, не нуждавшиеся в ремонте много лет, как ввели в ламповые панельки теплоотводящие вставки, после чего радиолампы вообще перестали выходить из строя.

Такие ли это были мелочи? Как же приятно было услышать много лет спустя, от офицеров ГДР: «Передайте спасибо разработчикам!» Или от одного из командиров Туркестанского военного округа ПВО: «Это наша любимая станция!»

Макеты, расчеты, чертежи — параллельно рисовалась и документация опытного образца. Рабочая документация. Так не полагалось! По ГОСТу на разработку сначала следовало изготовить полномасштабный макет всего изделия, и уж только потом, после испытаний макета, после защиты технического проекта и отработки документации по результатам этих испытаний, можно было приступать к разработке документации опытного образца. Но так мало кто делал. Хотя война была и холодная, но на войне, как на войне. Некогда, некогда, некогда! Да, на первых образцах, в случае фактического совмещения этапов, резко возрастал объем последующих коррекций документации. Да, основная масса решений отрабатывалась на ходу. Да, рисковали не только разработчики, но и заказчики, и их риск был, пожалуй, посерьезнее.

Но поверили в молодой коллектив! Поверил завод, поверило министерство, поверили заказчики. Конечно, степень ответственности сильно смягчалась тем, что разработку «Кургана» считали временно заполняющей паузу между старым радиолокационным парком и уже подступающими новыми трехкоординатными радиолокационными станциями, разрабатывавшимися в НИИ Москвы и Горького. Так же примерно, как и «Алатау» рассматривался только как интермедия перед выходом на сцену «Пирамиды».

Здорово помогало то, что новой документацией занимались те же специалисты, которые только что прошли через освоение предыдущих образцов на серийном заводе и в условиях эксплуатации радаров от Москвы до Ленинграда, от Батуми до Владивостока. Им не нужно было объяснять, что приемлемо для серии, а что нет. И это была ситуация уникальная. Обычно цикл «разработка — серия» неминуемо проходит последовательные этапы: аванпроект, техпроект, рабочая документация опытного образца, оснастка для опытного образца, изготовление опытного образца, испытания блоков и систем опытного образца при воздействии высоких и низких температур, высокой влажности, инея и росы, транспортной тряски, ударов и вибраций, воздействия радиации и т. д. и т. п. Затем комплексные испытания опытного образца. Затем обязательная корректировка документации под условия серийного производства, разработка и изготовление оснастки и стендов для серийной аппаратуры, изготовление и контрольные испытания первых серийных образцов, снова корректировка документации и повторные испытания… Затем эксплуатация, обобщение опыта эксплуатации и очередная корректировка документации.

Все эти этапы растягиваются на семь — десять лет, посчитайте сами. Разумеется, когда все эти этапы проходят одни и те же специалисты, то им цены нет! Вот тогда они готовы к самостоятельной работе. Но ведь жизнь в больших городах идет быстрыми темпами, люди растут, вчерашний инженер становится начальником сектора, цеха, лаборатории, КБ… Он уже не занимается самостоятельной разработкой схем и чертежей, этим занимаются новые молодые специалисты, не имеющие нужного опыта.

Заводу повезло. Здесь специалисты не успели растерять ценнейший опыт освоения и серийного производства и прекрасно знали возможности завода, чего нередко лишены разработчики центральных институтов.

Сколько же возникало проблем в результате совмещения этапов! Замечательный получался передатчик. При удвоении мощности радиоизлучения по сравнению с «Алатау» удавалось за счет более высокого кпд втиснуть передатчик в те же кабины дальномеров. Правда, прицепов с высоковольтным питанием мощных каскадов передатчиков стало два, по одному на каждый дальномер. Зато не нужно теперь класть в ЗИП тяжелые магнетроны на частоты военного времени, смена частот теперь происходит заменой частоты блока задающего генератора, каждая цель облучается не одной, а четырьмя частотами. Все это хорошо, осталось только спроектировать и изготовить аппаратуру передатчика.

Вот, например, для амплитронов, работающих в оконечных усилителях, необходимы мощные постоянные магниты. В Подмосковье, в соответствующем СКБ разработали такие супермагниты, каких до того еще не было. Туда приехал разработчик аппаратуры нашего передатчика. «Вы можете сделать вот такие постоянные магниты?» — «Да, делаем.» — «Вот нам надо комплект магнитов.» — «Пишите заявку в Госплан, включат в план — сделаем. Вам когда надо поставить?» — «Завтра.» — «Да вы что! У нас план. На два года все расписано, мы же единственные в стране!» — «Но нам очень надо!» — «Ничем помочь не можем.» — «А вы нам сверх плана?» — «Да вы что!» — «Ну, сделаете план чуть позже?» — «Так ведь квартальную премию не получим!» — «А большая премия?» — «Пол оклада.» — «А два оклада?» — «У нас же Постановление ЦК и Совмина!» — «Три оклада?» В общем, «знает только ночка темная, как поладили они». Это сейчас дело почти обычное. А тогда… Но этот случай был исключением из правил. Слишком строги были правила. Даже много позже, в конце восьмидесятых, когда потребовалось обновить стапель для антенн, без проблем изготовленный в славное время совнархозов на соседнем горьковском авиационном заводе, теперь же — авиазавод категорически отказался помогать. Разные министерства! Заместитель главного инженера нашего завода договорился с рабочими авиазавода, работу ребята сделали. Три года колонии общего режима получил после этого заместитель главного инженера. Через полгода только смогли добиться отмены приговора, а полгода он отбухал.

Везде и всегда помогали разработчики комплектующих и составных частей. Для новой системы защиты от пассивных помех на корреляционных автокомпенсаторах потребовались устройства задержки радиосигналов на промежуточной частоте. В «Бештау» такие устройства задержки делались на ультразвуковых линиях задержки из плавленого кварца. Дорогие! Нашлась альтернатива. Группа энтузиастов — химиков предложила подобные же линии задержки, с отличными характеристиками, из сверхчистых монокристаллов калийной соли. Помогли, поставили кристаллы нужной конфигурации. И без срывов обеспечивали серию. Был риск? Был! Вдруг эти линии задержки будут недолговечны, вдруг они окажутся слишком хрупкими? Как их выравнивать по времени задержки? Как поддерживать постоянство задержки? Как их термостатировать? Вопросы, вопросы, вопросы… Термостат оказался необходим, да еще на температуру 20 градусов. То есть надо при минусовых внешних температурах нагревать внутренний объем, а при высоких внешних температурах — охлаждать. Чем нагревать — ясно. Чем охлаждать? Компрессорным холодильником? И тут в Ленинграде разработали термостат на полупроводниках, использующих эффект Пельтье. Пускаем ток в одном направлении — получаем нагрев, пускаем ток в другом направлении — получаем охлаждение. Красиво! Нет компрессора, ничто не стучит, не крутится, не изнашивается. Так и оказалось в эксплуатации. Кстати, и до сих пор на заводе выпускают на этих элементах мини-холодильники для автомобилистов, у шоферов дальнобойщиков они нарасхват.