Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 8. Мир за нашим окном

Проверим это, к примеру, все той же Усманкой. Река эта – главный приток Воронежа. Воронеж – река немалая. На ней, как известно, рождался российский флот, на ней вырос большой промышленный город. Но город вот уже несколько лет страдает от жажды. И скоро мы будем иметь, так сказать, еще одно «море». Плотина строится исключительно для того, чтобы задержать воду, ибо река не в силах уже напоить промышленный город. Слов нет – город велик, воды надо много. Но, с другой стороны, и река, по которой когда-то шли на Азов корабли, основательно обмелела. А это следствие того, что главный ее приток и еще какие-то речки и ручейки недодают воду.

В чем я вижу смысл разговора об Усманке? В том, чтобы каждый из нас понял: рек незначительных нет! Надо беречь каждый ключик чистой воды. Это обращение «ко всем» мне кажется важным, потому что многие беды проистекают от наших незнаний, равнодушия и беспечности. Но было бы ошибкой ограничиться только «просветительством» и призывом: беречь! Судьба воды зависит главным образом от того, как мы хозяйствуем на берегах рек. Всякий соблазн рубить лес, «который поближе», соблазн находить «местную целину» для распашки в водоохранной зоне, осушать без большой на то надобности пойменные озерки и болотца до сей поры нужным образом не пресекался. А именно это требуется, чтобы сохранить на земле воду.

Реки, особенно малые, законом пока не поставлены в ряд важнейших государственных ценностей. На примере Усманки видно, как «устроитель земель» совершенно не считается с судьбой речки и не смотрит далее «сиюминутного огорода». Сейчас обсуждается проект основ водного законодательства. В этом чрезвычайной важности государственном акте из поля зрения не должна уйти судьба маленьких речек. Любого хозяйственника, как бы высоко он ни был поставлен, строгость закона должна лишить возможности нарушать несколько простых и всем ясных правил:

лес, кустарники и деревья в пойме реки, а также на водосборных массивах нельзя трогать ни в каком случае;

нельзя распахивать пойму;

все вершины оврагов, из которых в реки сносится грунт, должны быть заделаны;

мелиорация должна вестись разумно и нешаблонно, нельзя допускать борьбу против воды в тех местах, где как раз надо бороться за воду;

с помощью плотин, прочистки русел, строительства прудов и насаждений по берегам надо начать ремонтировать речки.

Продуманных мер и строгого глаза, следящего за исполнением закона, будет достаточно, чтобы сохранить и радость, которую нам дают текущие воды, и возможность в любую минуту утолить жажду. Ибо нет на земле напитка лучшего, чем стакан холодной чистой воды.

Окно в природу

Идешь по лесу. Тихо. Кажется, ты для всех незаметен. И вдруг застрекотала сорока (или крикнула сойка). Это значит: тебя заметили, более того, о твоем появлении громко объявлено. С этой секунды все живое в лесу насторожилось, прислушалось. Сорока предупреждает своих подруг, но лес хорошо разбирается в звуках и знает, что можно мимо ушей пропустить, а к чему надо прислушаться.

Сорочий сигнал для нас хорошо заметен, мы часто видим последствия этого крика. Но и к другим звукам лес очень чуток. Однажды мне пришлось наблюдать двух оленей. Они мирно щипали траву. Близкий стук дятла внушал им спокойствие. Но вот дятел сверху заметил фотографа и с криком взлетел. От неожиданной перемены олени сразу же встрепенулись. Шорох бобра, грызущего дерево, – сигнал спокойствия для всех окружающих. Но стоит бобру нырнуть, ударить хвостом по воде – не только бобры, но все, кто имеет уши, знают: это опасность. Я видел однажды: почти под ногами у трех оленей прыгали зайцы. Пока олени спокойно паслись, зайцы были беспечны. Но стоило одному из оленей насторожиться, вытянуть шею – зайцы мгновенно шмыгнули в кусты.

Звери вполне различают внешне похожие звуки. Бредет по воде лось – лес знает: это лось, бояться не надо. Но пойди тем же местом в болотных сапогах человек, все сразу поймут: надо укрыться. Даже в том же сорочьем крике жители леса различают оттенки: одно дело – опасность, другое дело – призыв на пир. Нашли, например, сороки падшего кабана. Лиса по крику птиц сразу поймет, куда ей надо спешить, чтобы успеть захватить свою долю.

Сложная система информации действует в жизни природы. Понимая значение звуков, можно предвидеть, как поведут себя те, кто их слышит. Неосторожного следопыта сигнализация выдает с головой, и он только дивится: куда все попряталось? Натуралист с опытом по лесным звукам может хорошо ориентироваться. Те же сороки и сойки часто могут указать следопыту, где притаился лось, где затеяли свадьбу зайцы или крадется лисица…

У леса чуткие уши.

Окно в природу

Давайте вспомним, какие животные служат нам. Корова, лошадь, овца, собака, олень, верблюд, слон, осел, лама, домашние птицы. Из великого множества насекомых человеку удалось приручить только пчел.

Начался процесс приручения очень давно. Считают, что раньше всех служить человеку стали олень и собака, было это семнадцать-восемнадцать тысячелетий назад. Потом приручены овцы, козы и свиньи. И можно считать, не так уж давно – пять тысяч лет назад – одомашнен крупный рогатый скот.

Процесс приручения продолжается. Успешными были попытки сделать домашними лося и зебру. Но век моторов ослабил значение живой транспортной и тягловой силы. Лоси и зебры остались животными вольными. Но интерес к приручению диких животных совсем не исчез. Любопытно, что идет он в ногу с развитием человечества. Первобытным, одетым в шкуры аборигенам земли нужен был чуткий сторож и следопыт. Таким помощником стала собака. Охота, не очень надежно снабжавшая пищей и шкурами, заставила человека держать животных под постоянным контролем. Так развилось скотоводство. Силу животных, выносливость, способность быстро передвигаться человек сумел приспособить для своих нужд. Однажды, вскочив на хребет дикой лошади, человек уже не выпускал из рук ее гривы. И лошадь стала покорным и верным работником. Но заметьте, как мало теперь лошадей! Мотор оказался более выгодным. И только мера моторной мощи – «лошадиная сила» – навсегда сохранит в человеческой памяти прекрасное существо, тысячи лет служившее людям верой и правдой.